— Я не стану выполнять волю Богини, пока мне не вернут Анейшу, — спокойно и прямо посмотрев в глаза Сатулано, я чуть вздрогнула от молнии, ударившей в землю в ста метрах от нас.

— Какую волю? — жрице было не просто говорить, мне было трудно ее слушать, но в таком случае я была готова пожертвовать многим, ради встречи с дочерью. Так как длительность моей жизни пока оставалась прежней, это было то, что и в самом деле имело значение.

— Ту, ради которой меня отдали ажгжару.

Сатулано хмыкнула, чуть наклонившись вперед и почти вкрадчиво прошипев с высоты своего роста.

— Ты думаешь, что можешь ставить условия?

Бам.

Руки задрожали от интонаций жрицы. Я делаю ставку на свои особенности. Но если это не то, что надо, ничего не выйдет.

— Не думаю. Это цена за мою работу. Если она не приемлема для вас, Мать может прислать сюда другую из своих дочерей.

Сатулано скривилась.

— Ты не получишь Анейшу. Рем отдан другой.

— Мне не нужен Рем. Привяжите ее душу к другому мужчине.

Бам.

— Черити, носящая имя Тирма, из ветви Мадзё, ты не смеешь… — Сатулано стала увеличиваться в размерах, заслоняя собой половину неба. В десяти метрах от меня в землю били молнии, обжигая и слепя светом. Тело стрясло от страха, но я жрица не в первом и даже не в восьмом поколении. Мне все равно. У могу назначать эту цену.

Потеряв терпение, удобней перехватила колотушку и спокойно ответила на гневный взгляд Сатулано.

— До скорой встречи.

Тон-бом-бом.

Тон-бом-бом.

Ритм был очень быстрым, почти не слышимый в треске молний, он, тем не менее, отлично выполнял свою задачу. Линии пространства успокаивались, закрывая ход между мирами. Сатулано, дольше не удерживаемая, а изгоняемая мной, стала стремительно таять. Ее бледное лицо исказилось гримасой ярости. Но было поздно. Я хорошо обучена.

Туманное сизое тело первой жрицы растаяло, изодранное ветром и водой. Небо перестало грохотать, став равномерно серым. Дождь лил сплошной стеной, за мгновение насквозь промочив весь верх и первые юбки.

Тяжело, пошатываясь, поднявшись с земли, я опять едва не грохнулась, когда наклонилась за платком с амулетами и бусами. Запоздало опомнившись, вынула из мешочка на поясе жука-топчуна, уронив того в грязь. Большое насекомое сердито застрекотало, а потом растопырило верхние твердые крылья, подставляясь дождю. Пусть наслаждается, он у меня отличный помощник.

Перекинув за спину грязную котомку с амулетами, взяв в другую руку бубен, побрела в сторону деревни, постоянно спотыкаясь. Как же я устала.

Мелкая всех выгнала с поля. Точнее, люди стали разбегаться, когда над землей раздался первый оглушительный удар. Даже я слегка вздрогнул, не ожидая такого резкого перехода. Дойдя до края поля, остановился под деревьями, наблюдая за происходящим со стороны. Сперва все было довольно терпимо, но когда напротив ведьмы появилась женщина-призрак

, волосы на загривке сами собой зашевелились. С такого расстояния было не разобрать, о чем идет разговор, но беседа явно была не из приятных. Новоприбывшая хмурилась, со всех сторон, в опасной близости от моей добычи в землю били молнии. Даже сама Тирма слабо светилась, как наэлектризованный, перед грозой, шпиль башни.

Наблюдая за происходящим, я с опасением ждал, когда же разряд попадет все же в саму своенравную ведьму, но к общей радости, этого не произошло. После нескольких коротких быстрых ударов бубна, женщина-призрак, от которой растекались волны мрачной силы, растаяла. С трудом подняв свои пожитки, шатаясь и спотыкаясь, моя ведьма медленно брела к краю поля. Мокрая и уставшая, она была совсем не похожа на ту, что только что ругалась с могучим духом.

Подавив желание ей помочь, я заметил Хету, молчаливо стоящую на конце поля. Девчонка была укрыта темным плащом, но все равно, льющаяся потоком вода уже промочила подолы длинных юбок. Дождавшись наставницу, младшая жрица подхватила ее под локоть, не давая упасть. От протянутого второго плаща Тирма отмахнулась. И правда, теперь уже не актуально. Чуть выждав, двинулся следом за ними. Хорошо, что попросил Вартаса растопить печь в доме. Оно сейчас будет к месту.

Отдав Хетарике амулеты, закрылась в спальне, с отвращением скинув мокрую одежду. Вода прошла насквозь практически через все юбки. Наскоро смыв с лица остатки жирной краски, обернула волосы сухим полотенцем, принесенным прислужницей, и, наконец, улеглась отдыхать. В первый раз за это утомительное и неприятное путешествия мне удалось оказаться в постели без украшений и множества слоев одежды.

Хета забрела мокрое и плотно закрыла двери, давая мне немного одиночества.

Проснулась я уже среди ночи. Отоспавшись после камлания, злая на Чиву и Сатулано, я осторожно встала с кровати. На другой стороне громко сопела Хета. Сухая одежда и вычищенные амулеты находились здесь же на сундуке перед кроватью. Замечательно. Что я там обещала ажгжару? Два дня? Вот и достаточно.