Мы стояли валом тумане, отделенные и от камней, и от людей внутри круга. Даже Нима была только темным, размытым силуэтом. Голоса все еще присутствовали на периферии, но больше не пытались пробиться в мою голову или сдавить череп тисками короны.

— Это все?

— Почти, — Было видно, что Вирана все еще несколько раздосадована и сердита, хотя ее настроение изменилось все же в лучшую сторону по сравнению с тем, что было утром. Дрожащими пальцами женщина попыталась вытянуть нож из чехла на поясе, но едва не выронила на землю. Было видно, что ей все еще больно шевелить руками.

— Давай я. Что ты хочешь сделать? — я ожидал, что она отшатнется, но Вирана только тяжело вздохнула, поворачиваясь немного боком.

— Хочу разрезать платок. Я совсем забыла о том, что нужно два.

Не обращая внимание на легкое покалывание и ноющие ощущения в руках, вытянул маленький женский нож из чехла, одним движением разрезав белую ткань на два лоскута. Оружие, хоть и простое, предназначенное для бытовых нужд, оказалось очень острым и в отличном состоянии.

— Кто тебе точит нож?

— Хазет этим занимается обычно.

Я хотел было помочь ей обвязать порезы, но Анна отступила, покачав головой и поджав губы. Замечательно. Все же обида была довольно сильна. Не просто нам будет наладить добросемейные отношения.

— Долго еще этот туман будет держаться?

— Дня три. Еще не все закончилось. Первый этап, так сказать, — Вирана медленно, устало вышла из круга, двигаясь куда-то в сторону оврага.

— Ты куда? — требовалась определенная смелость, чтобы покинуть островок, казавшийся относительно защищенным.

— Ты же не собираешься здесь стоять три дня? Да и твоим людям вместе с Нимой нужно дать возможность вернуться по домам. Они, в отличие от нас, не могут никуда двинуться, пока туман здесь.

— И куда же мы?

— Отдыхать.

Вирана

Может, он бы и не посмел. Я понимала, что меня берут на страхе за жизни людей и на ответственности. Это было так очевидно, что просто сводило скулы, но в том-то и была ирония. Я знала, что происходит, но согласиться на заключение брака было единственным верным решением.

С каждым днем мои силы словно таяли, неспособность охватить все сразу выедало нервную систему. Так что выбор Тазура в качестве супруга был вполне хорош. Если не брать в расчет обстоятельства. Ненавижу, когда меня к чему-то вынуждают!

Когда мужчина едва не потерял сознание, стянутый путами тумана, как щупальцами, я испугалась. Как бы меня ни бесило происходящее, как ни хотелось бы залепить ему пощечину, я просто не могла представить, как быть дальше, если туман все же его проглотит. У меня задрожали коленки, все поплыло перед глазами от ужаса. За прошедшие недели я в полной мере смогла оценить его способности к организации людей и к управлению. Теперь же было просто до холодного пота жутко, что я стану делать, если предстоит вернуться в поместье одной.

— Оставьте его мне. Оставьте, — тихо забормотала я, надеясь, что еще не слишком поздно. Зажмурившись изо вех сил, бормотала под нос, ожидая решения бесплотных обитателей долины.

Я услышала, как он очнулся. Мужчина глубоко вздохнул, тряхнув головой. Я не почувствовала, чтобы тяжесть, давящая на плечи, стала сильно меньше, но на все нужно время.

Замотав руки, почти шатаясь от усталости, я побрела вниз, через овраг, утягивая с собой часть тумана. Пока еще он завязан в основном на меня, так что стоило убраться подальше.

— И куда же мы?

— Отдыхать, — я так хотела спать, что была готова лечь прямо на сырой мох, только бы меня не трогали в ближайшие недели.

Тазур послушно, как привязанный, брел позади. Следуя по узкой, едва заметной тропе, я несколько раз покачнулась, едва не рухнув в тонкую весеннюю траву.

Последний раз меня поймали за локоть, когда я уже была не способна сама удержаться на ногах. Тазур, несмотря на мои слабые, едва слышные протесты, подхватил на руки, крепко прижимая к своей кожаной, с меховыми вставками, куртке.

— Куда идти, женщина?

— Прямо. До сторожки, — укладывая ладони так, чтобы было не больно, тихо отозвалась я, в бессилии закрывая глаза. Вокруг нас все еще вился туман, но он был уже не таким плотным, позволяя видеть тропу, а голоса тихо что-то шептали сами себе вдалеке, не тревожа нас. Уткнувшись носом в теплую кожу, я позволила себе закрыть глаза. Раз уж он сам решил взять на себя все заботы, пусть и занимается. Я устала.

Меня мерно укачивало на крепких руках, не давая открыть глаза. Не знаю, сколько времени мы так шли, но очнулась я только раз на пару мгновений, когда тело оказалось на жесткой лежанке, пахнущей пылью.