За считанные минуты Лаз возвёл вокруг номера, и так защищённого разнообразной магией больше десятка барьеров самой разной природы, относясь к этому как к подготовке реальной крепости перед осадой. Однако ни через десять минут, ни через час, ни через три так ничего и не произошло. О произошедшем словно забыли. В двери никто не ломился, на улице не было заметно даже минимальной необычной активности, и даже копии Марсинии, раскиданные тут и там по базе, продолжали свои дела как ни в чём не бывало. Это не было прямо чем-то невероятным, подобное развитие событий Лаз тоже предполагал, но тишина не означала, что ничего не готовится. Так что до самого утра, когда к номеру подошла очередная копия секретаря и аккуратно постучалась в дверь, Лаз не снижал бдительности и не снимал защиты. Да и когда пошёл открывать, не перестал ждать подвоха.

— Внимательно слушаю.

При виде белоснежной головы, появившейся в дверном проёме, Марсиния вздрогнула, как от удара током, а её голос ощутимо дрожал.

— Прошу вас пройти со мной, вас хотят видеть.

— Кто?

— Глава “Одиннадцати крыльев Даата”.

Лаз с удивлением переглянулся с Айной и Фаустом, к этому времени уже практически восстановившимся и снявшим с руки лубок.

— Ну давай, веди.

На этот раз идти было недалеко, буквально в соседнее с жилым корпусом Мастеров здание. Там, в просторной зале, за длинным столом, их ждал одинокий алкарн. На вид ему было лет пятьдесят: волосы были практически полностью седыми, кожу покрывали тонкие морщины, а чешуя выцвела и выглядела какой-то потрескавшейся. Также у него было лишь одно нормальное крыло, второе было крошечным, атрофировавшимся, больше похожим на стянутую перепонками куриную лапку. При появлении людей алкарн приподнял закрытые веки и окинул компанию изучающим взглядом.

— Садитесь.

— Благодарю, — Лаз без лишних церемоний уселся с противоположного торца стола. Айна и Фауст заняли места рядом, Марсиния опустилась на стул по правую руку от алкарн.

— Обсудим произошедшее?

— Конечно, но для начала, думаю, нам всем не помешало бы представиться. — Молодой человек широко улыбнулся. Копия секретаря бросила на него ненавидящий взгляд.

— Это можно. Моё имя Даат, я глава “Одиннадцати крыльев”. — Лицо его было совершенно бесстрастным, прочитать хоть какие-нибудь эмоции не представлялось возможным и это Лазу не нравилось. Таких персонажей стоило опасаться больше всего.

— Лазарис. Это Айна и Фауст.

— Хорошо. Что ты можешь сказать в своё оправдание, Лазарис?

— Ничего. Мне не за что оправдываться.

— То есть не ты вчера вечером угрожал моей подчинённой, а также мне и моей организации?

— Я. Но оправдываться за это я не собираюсь.

Даат немного нахмурился.

— Что, даже не кажешь чего-нибудь в духе: “Она сама напросилась”?

— Зачем? Вы ведь только что сказали это за меня. — Фауст не удержался и расплылся в широкой улыбке. — Впрочем, даже если бы и не сказали, это не важно. Мы не на суде и мои слова мало что изменят. Вопрос в том, готовы ли вы забыть о произошедшем в пользу будущего сотрудничества или решите, что месть важнее.

— И какая же мне польза от “сотрудничества”, - это слово Даат произнёс с ощутимым налётом сарказма, — с тобой? Не лучше ли будет убить вас всех здесь и сейчас, чтобы показать моим людям, ставшим свидетелями обморока каждой копии Марсинии и едва не поднявшими глобальную тревогу, что ситуация под контролем и “Крылья” всё также сильны? Не будет ли в этом больше пользы?

— Я уже сказал вашему секретарю, что будет, если вы попробуете, — куда более холодным голосом ответил Лаз.

— Бесстрашный, да? Я знал очень много таких, как ты и все они кончили неудачно. У всех вас есть один критический изъян: вы забываете, что один в поле не воин. Я допускаю, что у тебя есть сила, но её не хватит, чтобы справиться с каждым в “Крыльях”. На данный момент под моим руководством более шестидесяти Мастеров, неужели ты реально полагаешь, что сможешь убить их всех?

— Конечно нет, — Лаз покачал головой. — Но и вы кое о чём забываете. Любая организация существует лишь до тех пор, пока жив её лидер. Стоит вам расстаться с жизнью, как большая часть из этих шестидесяти просто разбежится кто куда, им не будет никакого резона меня убивать. А с горсткой идейных мстителей я уж как-нибудь справлюсь.

— Хочешь сказать, что сможешь так просто убить меня? — впервые с начала разговора на лице Даата показался намёк на улыбку.

— Не знаю. Но практически уверен, что, даже если вы и все Мастера на базе нападут на нас, мы сможем сбежать отсюда. И тогда вы уже никогда не сможете спокойно заснуть, это я вам обещаю. Мы пришли в вашу организацию потому, что в этом мире у нас не было особых целей, а также не было ресурсов для того, чтобы осуществить свои цели, когда они появятся. Но, думаю, уничтожение “Крыльев” — это неплохая цель, а ресурсы легко можно заполучить в процессе. Так что, какое бы решение вы не приняли, мы в любом случае в плюсе.

— Ты интересный парень, — чуть помолчав, вынес вердикт Даат. — Редко когда я слышал, чтобы угрозы выглядели настолько похожими на деловое предложение. Признаю, просто убить тебя было бы большой потерей. Так что у меня есть встречное предложение.

— Внимательно слушаю.

— Я сам проведу твою проверку, — Марсиния хотела что-то вставить, но алкарн остановил её, подняв руку. — Ты ведь не против сражения?

— Всегда за, — улыбнулся Лаз.

— Я так и думал. Заключим пари. Если выиграю я, то вы трое и та алкарн, что пришла с вами, станете официальными членами “Крыльев” под командованием Марсинии. Будет для неё чем-то вроде компенсации. Если же выиграешь ты, то твои предыдущие слова имели под собой реальный вес и мы поговорим о полноценном сотрудничестве. Условия для вас будут выгодными, я обещаю.

— Интересное предложение. Но зачем это вам? В смысле, зачем проверять меня лично?

— Мне всё ещё надо показать своим людям, что ситуация под контролем, иначе могут возникнуть вопросы о надёжности “Крыльев” и даже сомнения в моей компетенции. В конце концов, что я за лидер, если моих самых главных подчинённых могут безнаказанно мучить практически у меня на глазах? Моя над тобой победа станет отличным доказательством того, что любой, посмевший тронуть члена “Крыльев”, не уйдёт безнаказанным.