Лиза замерла, словно фраза предназначалась ей, и взволнованно подняла на Алекса глаза.

— Нет ничего хуже, чем решать судьбу другого человека, — продолжил он, глядя куда-то вдаль. Мысли его унеслись за пределы этого кабинета, в незабытое прошлое.

— Но я решил только за себя… — озадаченно возразил мальчик.

— Не только. — Алекс грустно улыбнулся и попытался объяснить на пальцах. — Ты решил еще за меня и маму. С чего ты взял, что для нее лучше ничего не знать? Может, зная правду, она бы приняла какие-то важные для себя решения. А я? С чего ты решил, что, причинив мне боль, сделал хорошо? Да я бы лучше заплатил твоему отцу, чем так переживать. Ты дорог мне, я не хочу терять нашу дружбу.

— Я об этом не думал… — честно признался Женя. В его голове все было просто и понятно, а теперь Алекс заставил его посмотреть на ситуацию под другим углом.

— Просто помни, что у каждого поступка есть обратная сторона и последствия. Ты можешь принимать решения только относительно себя, если участвует кто-то еще, нужно советоваться. Ложь во спасение еще никого до добра не доводила… как и самопожертвование…

На последних словах Лиза вздрогнула. Алекс как будто знал ее тайну и высказывал свое мнение относительно ее поступка, совершенного много лет назад. Ведь именно она, пытаясь спасти Царева, прибегнула к «спасительной лжи» и пожертвовала собой ради его свободы и светлого будущего. Сейчас, оборачиваясь назад, могла смело сказать, что счастья это не принесло никому. Как сложилась бы их жизнь, не поступи она так опрометчиво, было неизвестно, но то, что собственноручно обрекла себя и сына на невозможную пытку, слишком очевидно.

— Я понял… — Женя кивнул и серьезно посмотрел на Алекса. — Ты простишь меня?

— Уже простил, — улыбнувшись, ответил он. — Только пообещай мне все рассказывать сразу.

— Обещаю, но что мне делать с отцом?

— Придерживайся пока своей версии, я скоро все решу, — пообещал Алекс, в его голове уже созрел план боевых действий. Краснов и так достаточно потрепал им нервы, пора было показать ему его место.

— Ты ему расскажешь? — с опаской поинтересовался Женя. Скандала с отцом ему совсем не хотелось, он боялся даже предположить, что тот с ним сделает.

— Нет, не беспокойся, — успокоил его Алекс. — Я ничего ему не скажу. А теперь забирай маму и идите, мне надо подумать.

— Хорошо, до встречи. — Поддавшись порыву, мальчик крепко обнял Алекса за шею и направился к выходу.

— Пока.

— Жень, иди я догоню. — Лиза решила немного задержаться и, как только за сыном закрылась дверь, обратилась к Алексу: — Уничтожение отменяется?

— Вам, я гляжу, весело? — Он резко изменился в лице и одарил ее презрительной ухмылкой. От благодушия не осталось и следа, Алекс вновь стал собой: жестоким, надменным и циничным. Только на Лизу эти метаморфозы не произвели никакого эффекта, она больше не боялась его, словно чувствовала уязвимость.

— Отнюдь, — спокойно ответила Лиза, не отводя взгляд, лишь непроизвольно передернула плечами.

— Вы знали? — холодно поинтересовался Алекс. Присел на край стола и сложил руки на груди. Его поза явно намекала на исходившую угрозу, но Лиза никак не отреагировала.

— Конечно нет! — возмущенно воскликнула она и приблизилась к нему. — Но я хочу знать, что вы задумали.

— Вас это не касается, — отмахнулся он. Глаза опасно сверкнули, предупреждая, что она переходит границы.

— Это касается моей семьи, а значит, и меня лично, — упорно настаивала Лиза. Ее мало волновала судьба супруга, но хотелось понимать, чего ждать по возвращении домой. Алекс, естественно, не думает о том, что с Максом еще жить и ей, и сыну.

— Вашей семьи? — издевательски поинтересовался Алекс. — Этого ублюдка вы называете семьей? — Он оттолкнулся от стола и направился к ней. — Мужем? — остановился в полушаге от нее. — Говорите о любви… вам самой не противно?

— Не вам меня судить.

Лиза шумно выдохнула, от Алекса опять начинала кружиться голова, но никакие доводы разума не могли заставить ее сойти с места. Алекс нужен был ей, как наркотик. Она неосознанно тянулась к нему за очередной дозой удовольствия. Рядом с ним эмоции били через край, и Лиза чувствовала себя живой, настоящей.

Алекс лишь усмехнулся — уже осудил и вынес приговор, осталось только привести его в исполнение, но что-то не давало это сделать. Постоянно находились причины откладывать правосудие, но после того как он узнал правду о сыне, пощады быть уже не могло.

— Подумайте о сыне, — пренебрежительно посоветовал Алекс.

— Я только о нем и думаю.

— Неужели он заслужил такого отца? — решительно сократив расстояние между ними, он заглянул в глаза.

Лиза не пошевелилась, но и не попыталась отвести взгляд. Смотрела прямо и открыто, чем еще больше провоцировала его. Алекс дурел от близости, каждая секунда рядом с ней отнимала катастрофически много внутренних сил. Удержаться от прикосновений было невозможно, и он поддался порыву, скользнул ладонью по щеке к шее, зарылся пальцами в мягкие волосы и притянул к себе ее лицо.

— Другого, к сожалению, нет, — прошептала она ему в губы и инстинктивно прикрыла глаза, желая ощутить мягкость его губ. Попробовать, наконец, вкус запретного поцелуя.

— А мог бы быть, — жестко ответил Алекс, убрал от нее руки и отошел на безопасное расстояние. Опять не сдержался, эта женщина слишком сильно притягивала его.

— Что вы хотите этим сказать? — настороженно поинтересовалась Лиза. Почувствовав странный озноб во всем теле, крепко обхватила себя руками. Ей не хватало тепла, его тепла. Он играл в какие-то опасные игры, Лиза совершенно запуталась в себе, в нем, в происходящем.