— Какой у нее ужасный шрам на груди, — послышалось откуда-то сверху, — еще даже не зажил полностью.

— Ей, наверное, невероятно больно…

Еще как. Каждый день, каждую минуту я испытываю из-за этого ожога боль, но еще большую боль приносят воспоминания…

— Разве у жрицы, которая сумела исцелить смертельное ранение нашего господина, может быть такая рана?

— Может… — даже сквозь пелену надвигающего сна, узнаю голос юной прислужницы. — Может, если рана была нанесена магией…

Она… она слишком много знает о таких вещах — мысль, как одинокий мотылек, мечется у огонька затухающей свечи, и я окончательно отключаюсь.

— Госпожа. Госпожа! — кто-то беспардонно толкал меня в бок. — Вставайте, уже пора!

— Что?! — я вскочила, как ошпаренная и огляделась вокруг, оказывается я лежала в постели и, по всей видимости, давно, потому что за окном сгущались сумерки.

— Как я здесь оказалась? — медленно уточнила все у той же бойкой девицы, что прислуживала мне утром.

— Так, после того, как в воде вы уснули, мы перенесли вас в простыне, — скоро ответила служанка, — на перину уложили вот…

Она рукой указала на развешанный в покоях ворох ткани.

— Это ваш наряд на сегодня, — пояснила служанка.

— А это не слишком… э-э… пышно? — уточнила на всякий случай, а то, мало ли, может мне привиделось, и как только это окажется на мне — все сойдется и разгладится нужным образом.

Боги, о чем я думаю?

Шум в голове не давал сосредоточиться на необходимых вещах. Мне надо прийти в себя поскорее, вырваться их этого полусонного состояния. Если попросить служанку залепить мне пощечину для скорого пробуждения, она может и сделает это с удовольствием, но явно заподозрит в странной гостье склонности ко всяким необычным развлечениям. Так что придется щипать себя саму, и лучше мысленно.

Меня одели в пышное безобразие. Похоже, вычурный наряд — был местью Этелы за ее утренний позор.

И где отец, наконец?

В зеркале я рассмотрела безразличную разряженную куклу. В глазах пустота, на лице ни грамма эмоций.

— Пора! — после того, как осмотрела меня с ног до головы, довольно хмыкнув, заключила служанка.

И меня повели…

5.4

Это ужас, когда собственное тело — твоя тюрьма, а душа в нем безмолвный пленник. Меня ввели не в общую залу, как полагается во всех цивилизованных домах. Наша небольшая процессия стала спускаться вниз по выщербленным и стертым ступеням, все ниже и ниже. Я по-прежнему послушно следовала за ведущей и направляющей меня «свитой».

Да куда я попала?!

Мы оказались в подземельях. И не удивлюсь, если здесь у предков лорда Савра были не просто камеры, а пыточные. В одной из камер был сооружен алтарь, причем не для поклонения всевышнему, во главе которого стоял сам лорд Савр, по правую руку от него застыл с чуть вздернутым подбородком, будто и не был одной ногой в мире духов, его сын. Яркий свет факелов бросал острые тени на личины всех остальных гостей. Все стояли молча, в предвкушении чего-то грандиозного. Только Этелы нигде не было видно, и это очень меня беспокоило.

— Подойди ко мне, дитя мое! — обратился ко мне хозяин, я не смела ослушаться. To, что подмешали в воду купальни или еду, дурманило мой разум и связывало невидимыми путами все тело, подавляло волю и заставляло повиноваться этому человеку.

— Господа! — зычно крякнув, продолжил вещать лорд Савр. — Сегодня мы собрались в честь невероятно-знаменательного события! Мы долго ждали и дождались. Наконец нам невероятно повезло, и нити судеб мира сплелись для нас в прочную веревку предрешенности.

Сколько пафоса-то в речах. Слушать тошно!

— Сегодня в ночь спящей луны, с благословения повелительницы, свершиться обряд, которому суждено перевернуть наше представление о жизни и смерти, а точнее — о бессмертии.

Ох, и недобрым все это попахивало, если где-то говорят о бессмертии, значит, точно будут кого-то убивать. А молодой лорд Савр заметно нервничал, он переминался с ноги на ногу, пытался сдержать дергающуюся щеку.

— Как все вы стали свидетелями чудесного исцеления моего сына вчера, так я хочу, чтобы вы запечатлели нынешнее событие в своей памяти и сердцах. Венчальный обряд между моим наследником и девой, что способна подарить ему жизнь на долгие годы.

Тут засуетилась моя служанка. Она подбежала к своему хозяину и что-то прошептала тому на ухо. Выражение на лице лорда Савра сменялись от хмурого недовольства до великого удивления.

— Говоришь, отмечена? — переспросил старый лорд.

Неожиданно, оживился его сын.

— Отец, просто отдай им девчонку, и все, только пусть сперва покажет свои фокусы для Этелы, — процедил он сквозь зубы, — для чего все эти жертвоприношения? Хозяйка будет недовольна твоему самоуправству, что и говорить, она в порошок нас сотрет. Какого йодаса я должен сворачивать шею за твое тщеславие?