Третий нож врезался в стену далеко от Эль, зато рядом с полноватым хозяином трактира, не сдержавшим испуганного крика, а девчонки-разносчицы, окружавшие его, пискнув, поспешили укрыться за деревянной стойкой.

Четвертый раз испытывать судьбу артист не решился. Сдернул с себя платок, утер им пот со лба. Пригладил черные усики. Повернулся лицом к столам и гостям, поклонился.

— Почтеннейшая публика, наш номер завешен! Надеюсь, мы смогли развлечь вас этим слякотным весенним вечером.

Зрители, отмерев, зааплодировали.

— Но не спешите расходиться, почтеннейшая публика, — произнес артист, перекрикивая шум хлопков. — У нас в запасе имеется еще один сюрприз. Возможно, среди вас найдутся ловкачи, умеющие метать ножи? Предлагаю состязание: ставлю на кон, для начала, два золотых тори. Кто попадет, скажем, в средний зубец тюльпана, получит деньги. Как вам такое предложение? Найдут смельчаки?

— Найдутся! — загудели в зале.

Если и найдутся — изрядно выпившие и осоловевшие от переизбытка еды.

Гведолин глянула в свою остывшую солянку — тошнота прошла, от волнения за Эль, кажется, разыгрался аппетит. Попробовать?

Солянка оказалась вкусная даже холодная. Быстро-быстро, не успевая насладится вкусом, Гведолин затолкала ее в себя. Терри лишь покачал головой и подлил ягодного морса в стакан.

К Жаному уже приблизились двое парней, как и предположила Гведолин, слегка пошатывающиеся от выпитого за ужином вина или пива.

Первый не смог попасть даже в стену. Все ножи с пояса Жанома усеяли пол возле нарисованного тюльпана.

Второму повезло больше. Два клинка воткнулись в стебель, один едва не пронзил потолочную балку. Остальные, увы, снова упали на пол.

— Слабаки, — презрительно выплюнул Терри, катая между пальцами хлебный мякиш.

— А вы сумеете лучше? — жена бородача скептически воззрарипась на Терри.

— Смогу, — твердо ответил он. — Да и деньги лишними не будут.

Он встал и решительно направился в центр залы трактира, где Жаном, под смешки публики, пытался спровадить на место подвыпивших парней.

Гведолин не успела его остановить…

— А вот и еще один смельчак пожаловал, — обрадовался артист, получив возможность поскорее избавиться от предыдущих пытателей удачи. — Надеюсь, вы окажетесь более метким, господин.

Три ножа перекочевали Терри в ладонь.

— Слишком близко, — констатировал тот, прищурившись и оценивая расстояние до тюльпана. — Увеличим?

— Здесь десять шагов, господин, — насмешливо ответил Жаном. — Достаточно.

Терри пожал плечами.

Не споря размахнулся — ножи один за другим улетели в стену.

В зале присвистнули.

Жаном протер глаза кулаком, кажется, не поверив, что зрение его не обманывает.

Три клинка украшали три зубчика тюльпана. Каждый завершал наивысшую точку лепестка.

— Ну что же… что же, — Жаном прочистил горло, подбирая слова, — поаплодируем меткому юноше, заработавшему два золотых!

Выудив из шляпы честно заработанные монеты, Эль преподнесла их Терри.

— Усложним задачу? — надменно вопросил он.

— Эм… Пятнадцать шагов? — осведомился Жаном.

— Двадцать. И восемь золотых.

— Шесть, — не растерялась Эль, хватая Жанома за руку: — Пусть попробует, Жан, все равно ведь промажет. И у тебя с двадцати не всегда выходит.

— Семь золотых, — не сдавался Терри.

Гведолин понимала, что в чем в чем, а уж в торге сын мясника знал толк как никто другой. Да и считал отлично.

— Пусть попробует, — завопили из зала.

— Да не получится у него!

— А вдруг добросит?

— Брешет! Не выйдет!

Жаном, наклонившись к Эль, что-то зашептал ей на ухо.

Помощница, нервно передернув плечами, подошла к тюльпану, вытащила уголек и несколькими росчерками дорисовала еще один цветок рядом с первым — только поменьше.

— Попасть нужно в лист, стебель и бутон, — проговорил Жаном, подавая Терри ножи. Пять ножей, пять попыток. С двадцати шагов. По рукам?

Терри взвесил ножи в руке.

— По рукам.

Из пяти лишь один нож не удержался в стене и упал на пол. Четыре других исправно торчали в цветке, ощерившемся ими, как еж иголками. И да, Терри попал. В лист, стебель и бутон.