– Лючия! – набрав полные легкие воздуха, крикнул он на все озеро. – Только попробуй сойти с места!

И резво поплыл назад.

«Я успею все исправить!»

Не успел.

Непотребник, поднявшийся было с камня, ощупал взглядом выходящего из воды Кразимиона, скривился и вновь уселся на место.

– Не спеши, Лючия больше тебя не ждет.

Тяжело дышащий Кразимион словно споткнулся на бегу. Обернулся на демона похоти, сверкнул взглядом, ощерил рот то ли в гримасе ненависти, то ли в рыке.

– Встань, когда говоришь с Высшим демоном, - Краз посчитал слова Непотребника насмешкой, а потому ухватился за то, что явно выбивалось из принятого обращения между власть имущими и их слугами.

Непотребник лениво поковырял палочкой в зубах и сплюнул.

– Ушел я. Работа ждет, - поднявшись с камня, подтянул штаны, закинул за плечо колчан, наклонился за луком. – И так много времени потерял.

– Стоять!

– Перед кем? – ухмыльнулся демон похоти. – Сейчас ты ничем не отличаешься от меня.

Кразимион медленно сжал руки в кулаки и свел брови к переносице.

– Разве что сильнее?
– продолжал глумиться Непотребник, ничуть не пугаясь грозного вида лорда. – Но теперь и я могу ответить, пусть не так умело, но морду точно покарябаю…

– Ах, ты… - Кразимион двинулся на низшего демона с неотвратимостью снежной лавины, грозящейся похоронить под собой, но тот лишь достал стрелу и спокойно устроил над рукояткой.

– Хочешь сгореть в похоти? Так я помогу.

Длина стрелы – единственное, что разделяло демонов, сверлящих друг друга взглядом.

– Где твои ремни, Краз? – поинтересовался Непотребник, наклонив голову к плечу. – Я видел, как в воду вошел Высший демон, но разруби меня на части ангельский меч, не пойму, куда этот Высший сейчас подевался? Теперь ты, «мой лорд», как и я - никто.

Взгляд Кразимиона потемнел.

Непотребник спокойно опустил оружие, нарочно царапнув наконечником черной стрелы по одеждам без ремней, повесил лук на плечо, и неторопливо двинулся в сторону леса.

– И да, - обернулся демон похоти, отойдя на приличное расстояние. – Лючия тебя не любит. И никогда не любила. Это обман. Она заодно с ангелами. Почитай Дунину книжку. Ты все поймешь.

Кразимион застыл, словно каменное изваяние. Ему бы кинуться на дерзкого демона и свернуть тому шею, но последние слова лишили возможности не только двигаться, но и дышать.

– Милорд, миленький, - откуда-то из-за деревьев послышался плач Дуни.

Ставший родным голос потянул, словно путеводная нить, заставил глубоко вдохнуть.

Демон ломился через лес, не щадя ни кусты, ни тонкие деревца, что имели несчастье встретиться на его пути. Дуню нашел на той же поляне, где еще оставалась примятой трава - свидетель их с Лючией любовной схватки. Привидение было привязано к дереву: тонкий ремень спеленал по рукам и ногам, не давая ни дышать, ни дергаться. Хорошо, хоть в первом Дуня не нуждалась.

Гася в себе желание немедленно понять, что произошло, поскольку вытрясти что-либо членораздельное из рыдающей Дуни возможным не представлялось, Кразимион отвязал ее и позволил поплакать на своей груди.

Когда призрачная подруга перестала смешивать всхлипы и обрывки фраз «я хотела... а он... теперь поздно... гады... дурочка...», демон погладил ее по голове и словно маленькую девочку осторожно спросил:

– Где Лючия?

– А-а-а-а...
– возобновила плач Дуня.
– Я же говорю, дурочка ушла вместе с белокрылыми! Я хотела предупредить, а Непотребник сказал, что такой исход на руку и ангелам, и демонам... А потом привязал к дереву. И под воротом долго шарился, а после сунул в руки вот это... Велел тебе отдать.

Дуня протянула Кразимиону скомканные листки, довольно небрежно вырванные из ее памятной книжицы.

– Читай!

– «... а на спине у Лючии родинок не так много, - срывающийся голос поначалу не слушался. Высморкавшись в подол, Дуня продолжила: - Есть лишь одна, светлая, под левой лопаткой. Она расползлась звездой и на взгляд какая-то выпуклая, как шрам. Потрогать не удалось. Когда я спросила у Лючии, не след ли это от стрелы, она рассмеялась. Сказала, что родинка появилась еще в детстве, когда ей было лет пять. Действительно, кто будет стрелять в ребенка? И вообще, Лючия не такая красивая, как кажется на первый взгляд. Пальцы мозолистые, на лице вечно следы копоти, а волосы закалывает кисточкой для рисования, словно она холопка. Одним словом, ведьма. Надо бы предупредить милорда. Эх, поскорее бы он пришел в себя...»