P.P.S. Только что Анхель, выслушав мои догадки, и перестав, наконец, горестно вздыхать, открыл мне очи, которыми я иначе воззрел на описанную мной нелепицу. Он даже подтолкнул меня к опытному испытанию. Я, как ни старался, ближе, чем на пять локтей, к Лючии подойти не смог - всякий раз передо мной вырастала невидимая стена, дотронувшись до которой я испытывал боль во всем теле. Анхель же, мало того, что приблизился, но еще и преспокойно обнял и душевно поговорил с дочерью Света.

Я едва дождался его объяснений. Анхель уверовал, что проклятие перестало его касаться в тот самый миг, как его тело заполонил дэйв.

Теперь много думаю, как бы половчее использовать открывшуюся возможность.

За сим прощаюсь.

Ваш верный слуга С.Фим»

– Ты куда?
– отложив перо, Фим окликнул Лючию, которая пыталась тенью проскользнуть мимо него. Донос с шелестом свернулся и скатился с пенька.

– Я должна с ним поговорить, - торопливо прошептала девушка, находя в своих словах оправдание ночной вылазке. Фим приглушил яркое свечение нимба, заметив, что дочь Света щурится и отворачивает заплаканное лицо.

– Ночь на дворе, - укоризненно произнес старик.
– Негоже незамужней девушке с демонами в такое время беседы вести. Ступай на место.

– Днем он избегает меня... И вообще, я уже была замужем... А теперь ... я вдова, -Лючия никак не могла понять, почему она должна оправдываться и искать объяснения своему желанию немедленно встретиться с Кразимионом. Может быть сейчас, ночью, демон не станет искать причины заняться чем угодно, лишь бы не находиться с ней рядом.

– Коли ты вдова, тем более ступай на место. Держи траур, а не бегай по неженатым мужчинам.

Лючия вспыхнула.

– Д-д-да кто вы такой, чтобы поучать меня? Сами-то почему без толку по Той Стороне бродите? Какое ваше ангельское дело, чем в ночное время занимается ведьма?

– Ты не ведьма, - мягко произнес Фим, видя, что его настойчивость порождает сопротивление.
– Ты маленькая запутавшаяся девочка, одаренная магией. И коли эту магию направить в верное русло, станешь лучом света, несущем в себе радость и счастье.

– Не останавливайте меня! Я темнее ночи и несу лишь горе и смерть. Разве вы не слышали, что сказал инквизитор? А ведь я могу и на вас натравить демона!

– Иди, глупышка, - махнул рукой Фим. Кряхтя, наклонился, пошарил пальцами в высокой траве, мокрой от прошедшего дождя. Сделав нимб ярче, с сожалением посмотрел на расплывшиеся по бумаге чернила.
– Не пришлось бы потом сожалеть о содеянном. Все не так как кажется.

– К чему это вы?
– обернулась Лючия. Крутанувшаяся юбка влажным подолом неприятно ударила по щиколоткам.

– Нет у него к тебе чувств, как и у тебя к нему, поэтому к чему неразумные поступки?

– Но я люблю! Слышите, люблю!
– Лючия положила ладонь на сердце.
– Стоит мне подумать о нем, как здесь, внутри, все переворачивается. Я не знаю, что будет там, у Порога, куда вы все так упорно меня тащите... Может быть, там от меня останется лишь пепел, которому будет все равно, любили его или нет, но здесь я еще живая... Живая, слышите?

Рядом с девушкой выросла фигура Кразимиона. Он молча взял Лючию за руку и увел в темноту.

– Хоть бы ты помог остановить ее!
– упрекнул Анхеля Фим, скручивая донос в тугой свиток. Бледный лик молодого мученика едва освещался тусклым нимбом.
– Наделает сейчас дел, загубит проклятие своей чрезмерной жаждой любви, и нам придется еще век по Той Стороне мыкаться, ожидая нового перерождения Лючии.

– Я пытался, - откликнулся Анхель. Он сидел, привалившись спиной к дереву.
– Нет у меня столь сильного дара, чтобы воздействовать на дочь Света. Высшего демона переубедить могу, дэйва, вон, утихомириваю, а с Лючией не справляюсь. Непробиваемой стеной ее сознание видится мне.

– Что и говорить, есть в кого пойти. Папенька тоже непробиваемый. Прости меня за вольные речи, Пресветлый Владыка!
– Фим раскрыл ладони, и из них выпорхнула мелкая пичужка, которая в предрассветном небе обернулась белой горлицей, сделавшей круг над лесной поляной и улетевшей прочь.

– Я Белый Голубь, я Белый Голубь!
– подала из-за кустов голос Дуня.

– Спи, неугомонная!
– цыкнул на нее Непотребник, еще крепче сжимая в объятиях.