Профессор Беркетт рассказал мне, что чай должен настаиваться в течение пяти минут в свежекипяченой воде - не больше и не меньше. Он поставил таймер, показал мне, где стоят чашки, а затем, тяжело ступая, направился в гостиную. Я услышал вздох облегчения, когда он сел в свое любимое кресло. И еще пердеж. Не труба, скорее гобой.

Я заварил две чашки чая и поставил их на поднос вместе с сахарницей и «Половинкой на половинку»[80] из холодильника (к которому никто из нас не притронулся, что, вероятно, было хорошо, так как он был произведен месяц назад). Профессор Беркетт взял свой черный чай и причмокнул губами после первого глотка.

– Мое почтение, Джейми. Идеально с первой попытки.

– Спасибо.
– Я щедро засахарил свой. Моя мама закричала бы от третьей ложки, но профессор Беркетт не выражал неодобрения.

– А теперь расскажи мне свою историю. У меня нет ничего, кроме времени.

– Вы мне верите? О кольцах?

– Ну, - сказал он, - я верю, что ты веришь. И я знаю, что кольца были найдены; они лежат в моем банковском сейфе. Скажи мне, Джейми, если я спрошу твою мать, она подтвердит эту историю?

– Да, но, пожалуйста, не делайте этого. Я решил поговорить с вами, потому что не хочу говорить с ней. Это ее расстроит.

Он отхлебнул чаю, потом поставил чашку слегка дрожащей рукой и посмотрел на меня. Или, может быть, даже в меня. Я до сих пор вижу его ярко-голубые глаза, выглядывающие из-под косматых бровей.

– Тогда выкладывай. Попробуй меня убедить.

Отрепетировав свой рассказ на прогулке через весь город, я смог довольно четко придерживаться главной линии. Я начал с Роберта Харрисона - ну, вы помните, мужчины из Центрального парка - и перешел к миссис Беркетт, а потом ко всем остальным. Это заняло довольно много времени. Когда я закончил, мой чай был чуть теплым (может быть, даже немного меньше чем чуть), но я все равно его допил, потому что у меня пересохло в горле.

Профессор Беркетт задумался, потом сказал:

– Не сходишь ли ты в мою спальню, Джейми, и не принесешь ли мне мой айпад? Он лежит на ночном столике.

В его спальне пахло чем-то вроде запаха из комнаты дяди Гарри в спецучреждении, плюс какой-то резкий аромат, который, как я догадался, был мазью для его поврежденного бедра. Я взял айпад и принес ему. Айфона у него не было, только стационарный телефунгус, который висел на кухонной стене, как в старом фильме, но он любил свой айпад. Он включил его, когда я ему протянул (на стартовом экране была фотография молодой пары в свадебных нарядах, которая, как я предположил, была им и миссис Беркетт), и сразу же начал тыкать.

– Вы ищете Террио?

Он покачал головой, не поднимая глаз.

– Парня из Центрального парка. Ты говоришь, что ходил в детский сад, когда его увидел?

– Да.

– Значит, это был 2003 год... возможно, 2004-й... А, вот и он, - он читал, склонившись над айпадом и время от времени убирая волосы с глаз (их у него было много). Наконец он поднял глаза и сказал: - Ты видел, как он лежал там мертвый и одновременно стоял рядом. Твоя мать это подтвердит?

– Она знала, что я не лгу, потому что я сказал, что на парне надето сверху, хотя эта часть его тела была прикрыта. Но я действительно не хочу…

– Понял, понял. Теперь о последней книге Реджиса Томаса. Она не была написана…

– Да, за исключением первых двух глав. Я так думаю.

– Но твоя мать сумела собрать достаточно подробностей, чтобы написать остальное, используя тебя в качестве медиума?

Я не считал себя медиумом, но в каком-то смысле он был прав.

– Наверное. Как в «Заклятии»[81]. И видя его озадаченное лицо: - Это фильм, мистер Беркетт. …профессор... вы думаете, я сошел с ума?
– Мне было почти все равно, потому что облегчение от того, что я все это вытащил наружу, было слишком велико.

– Нет, - сказал он, но что-то - вероятно, мое выражение облегчения - заставило его предостерегающе поднять палец.
– Но это не значит, что я верю твоей истории, по крайней мере, без подтверждения со стороны твоей матери, о котором я согласился не спрашивать. Я даже зайду чуть дальше: я не обязательно не верю. В основном из-за колец, но также потому, что последняя книга Томаса действительно существует. Не то чтобы я её читал, - он скорчил гримасу.
– Ты говоришь, что подруга твоей матери - бывшая подруга - также может подтвердить последнюю и самую красочную часть твоей истории.

– Да, но…

Он поднял руку, как, должно быть, тысячу раз делал с болтающими учениками в классе.

– Ты так же не хочешь, чтобы я с ней разговаривал, и я тебя прекрасно понимаю. Я видел её всего лишь раз, и она мне не понравилась. Она на самом деле принесла наркотики в ваш дом?

– Я лично их не видел, но если мама сказала, что она это сделала, значит, так оно и было.

Он отложил айпад и погладил свою трость с большим белым набалдашником.

– Тогда Тиа правильно поступила, что рассталась с ней. И этот Террио, который, как ты говоришь, тебя преследует. Он сейчас здесь?