Я сразу же ответил. Мой ответ был намного короче, но я постарался составить его так же, как он, как обычное бумажное письмо.

Дорогой профессор Беркетт,

Я бы с удовольствием это сделал, но не могу до среды из-за поездки в Метрополитен-музей [91] в понедельник и волейбольного соревнования, - мальчики против девочек, - во вторник. Если среда подойдет, я приду после школы, примерно в 15:30, но я могу задержаться только на час или около того. Я скажу маме, что просто захотел проведать вас, и это правда.

Вечно ваш друг,

Джеймс Конклин

Профессор Беркетт, должно быть, держал свой айпад на коленях (я могу представить его сидящим в своей гостиной, со всеми этими фотографиями старых времен в рамках), потому что ответил он сразу же.

Дорогой Джейми,

Среда подходит. Готов встретиться с тобой в три тридцать, куплю печенье с изюмом. Ты бы предпочел чай или безалкогольный напиток?

Твой,

Марти Беркетт.

Я не стал утруждать себя тем, чтобы сделать свой ответ похожим на обычное письмо, просто напечатал: Я не отказался бы от чашечки кофе. И, немного подумав, добавил: Мама возражать не будет. Что не было полной ложью, и он послал мне эмодзи в ответ: большой палец вверх. Я подумал, что это было круто.

Позже я поговорил с профессором Беркеттом, но никаких напитков и вкусняшек при этом не было. Он больше не пользовался подобными вещами, потому что был мертв.

47

Во вторник утром я получил от него еще одно письмо. Моя мать получила такое же самое, как и еще несколько людей.

Дорогие друзья и единомышленники,

Я получил плохие новости. Дэвид Робертсон - старый друг, коллега и бывший начальник отделения - вчера вечером перенес инсульт в доме престарелых на Сиеста-Ки во Флориде, и сейчас он находится в «Мемориальном госпитале Сарасоты». Он вряд ли выживет или даже придет в сознание, но я знаю Дэйва и его очаровательную жену Мари больше сорока лет и должен совершить эту поездку, чего бы мне это не стоило, хотя бы для того, чтобы утешить его жену и присутствовать на похоронах, если до этого дойдет. Я назначу новые даты ранее намеченных встреч по возвращении.

Я буду проживать в «Бутик-отеле Бентли» (такое название!) в Оспри на протяжении всего моего пребывания, и вы можете найти меня там, но лучший способ связаться со мной - это электронная почта. Как большинство из вас знает, у меня нет сотового телефона. Приношу свои извинения за причиненные неудобства.

Искренне ваш,

проф. Мартин Ф. Беркетт (Почетный)

– Он - олдскульный, - сказал я маме, когда мы завтракали: грейпфрут и йогурт для нее, хлопья для меня.

Она кивнула.

– Да, и таких, как он, осталось немного. Броситься к постели умирающего друга в его возрасте… - Она покачала головой.
– Достойно восхищения. И этот мэйл!

– Профессор Беркетт не пишет мэйлов, - сказал я.
– Он пишет письма.

– Верно, но сейчас я не об этом. Как ты думаешь, сколько у него встреч и посетителей в его возрасте?

Ну, как минимум, был один, - подумал я, но промолчал.

48

Я не знаю, умер старый друг профессора или нет. Знаю только, что мистер Беркетт точно умер. Во время полета у него случился сердечный приступ, и, когда самолет приземлился, он был мертв. У него был еще один старый друг, который был его адвокатом - он был одним из получателей последнего письма профессора - и именно ему позвонили. Он взял на себя ответственность за доставку тела домой, а после этого в дело включилась моя мама. Она закрыла контору и занялась приготовлениями к похоронам. Я ей гордился. Она плакала и грустила, потому что потеряла друга. Мне так же было грустно, потому что это был и мой друг. С уходом Лиз он стал моим единственным взрослым другом.

Похоронная служба проходила в пресвитерианской церкви на Парк-авеню, как и служба по Моне Беркетт семь лет назад. Моя мама была возмущена тем, что дочь - та, что жила на западном побережье, - не приехала. Позже, просто из любопытства, я выудил из корзины последнее письмо от профессора Беркетта и увидел, что она не была одним из его получателей. Тремя женщинами, получившими письмо, были моя мать, миссис Ричардс (пожилая дама с четвертого этажа Дворца-на-парковой, с которой он дружил) и Долорес Магоуэн, женщина, которую, как ошибочно предсказала миссис Беркетт, ее муж-вдовец скоро должен был пригласить на ленч.