Лот умел говорить убедительно.

– Вот и все. Вам решать, с кем быть.

Меченосцы зароптали, Дитрих вопросительно уставился на Протаса. Тот глядел на Лота, стиснув зубы.

– Что же, - сказал наконец Семилет.
– Нечто подобное я и ожидал услышать. Знай, Лот. И ты, Мирон, и ты, Демид Бернага: отныне нас четверо. Я - с Воинами, потому что я тоже Воин. А за трагами подвигов я что-то не припомню.

– Пятеро, - коротко, но весомо вставил Дитрих.
– И фредонцы с нами, указал он на отряд.

Только Мирон заметил, какое испытал облегчение Лот Кидси. Неестественная бледность покидала его лицо.

– Эй, Протас, - улыбнулся Мирон, обращаясь к товарищу.
– Теперь-то хоть можно тебя обнять?

Протас крепко сжал его плечи:

– Здравствуй, Шелех! Ты снова под ногтем у судьбы, значит у тебя все в порядке!

– Ага!
– хохотнул Мирон, умевший легко менять настроение.
– Но теперь рядом ты, Протас, значит все будет в порядке и дальше. Даже у судьбы ломаются ногти.

– Что делаем?
– поинтересовался практичный Дитрих.

Лот, продумавший все заранее, сказал:

– Наверное, поступим так: ты, Дитрих, со всеми ратниками уходи на запад и расскажи обо всем кому сможешь. Думаю, большинство Воинов примет нашу сторону. Да и люди нам, вроде бы, верят.

– Трагам тоже верят.

– Но нам - больше, - сказал Лот убежденно, и это было правдой. Когда накатываются кочевники, они видят Воинов, а не трагов. Так что постарайтесь, чтобы как можно больше людей узнали об их темных делишках. А мы вчетвером попробуем вернуть Знаки чужакам-Воинам.

– Времени у нас мало?
– предположил Дитрих.

– Не знаю, - честно сказал Лот.
– Полагаю, что так.

– По плотам, - скомандовал Дитрих своим меченосцам.
– До встреч, Воины!

Он пожал всем руки и пошел к лодкам, ни разу не обернувшись; его люди потянулись частью за ним, частью к плотам, приставшим по другую от плоскодонки шандаларцев сторону. Таков он был - Дитрих Шварц невозмутимый и незыблемый, как скала, фредонец, всегда больше делавший, чем говоривший.

Его проводили взглядами и боевым кличем.

– До темноты еще часов пять, - сказал Лот, глянув на небо.
– В путь?

– В путь, - подтвердил Мирон, сталкивая лодку в воду.

Гребли до самого вечера, слушая сбивчивый рассказ Протаса о войне во Фредонии. Кочевники добрались и туда.

Шандалар сеял на них мелкий монотонный дождь.

Утром на стоянку заявились два трага и монах с архипелага, запахнутый в черный плащ по самые глаза. Мирон только головой покачал: ну и компания!

Четверка Воинов настороженно ждала известий.

– Плохие новости, - начал один из трагов.

– Плохие для вас или для нас?
– поинтересовался Лот.

– Для всех. Придется, похоже, на время забыть о распрях.

– Неужели??
– скептически обронил Лот, уверенный, что это не что иное, как очередная уловка.
– Кстати, нас стало больше, вы заметили??

– Заметили, - ответил траг.
– Но речь не об этом. Нам действительно придется ненадолго заключить перемирие.

– Значит, мы воюем? Спасибо за откровенность, - поклонился Лот.

– Это вы воюете, - траг озабочено хмурился.
– Отдали бы Знаки, и все.

– Ага, - кивнул Лот, - мы, значит, воюем, а вы - ангелы. Кто же тогда приговорил нас к смерти?

Протас, Мирон и Демид не вмешивались, предоставив Лоту право вести разговор, но слушали они во все уши, внимательно и с интересом.

– Повторяю, сейчас не время спорить. Опасность нависла над Миром. Над всем нашим Миром. И над Миром деммов тоже. Скажи, Рон.

Вперед выступил монах, откинув с лица капюшон, и Шелех тотчас узнал его: это был тот самый, что передал им в Зельге слова настоятеля Уордера. Что нужно повидаться с Лероем...

– Они не лгут, Воины. Угроза вполне реальна.

– Что же может угрожать Мирам? С чем не в состоянии справиться хваленая магия трагов? Пусть траги деммов бессильны, но вы-то что?

– Дверь открывается, - перебил монах.
– Гораздо раньше, чем ожидали. Это дело Воинов.

Лот осекся. Он понял. Но вдруг это всего лишь уловка? Очередная полуложь-полуправда? Дервиш говорил, что нечисть из-за двери способна уничтожить оба Мира. Неужели траги пошли бы на подобный обман?

Что-то нашептывало ему: на этот раз траги не лгут. И еще чувствовалось: развязка приближается.