— Следуй за ними, — сказал Феликс.

— Феликс! — сказал Кот взволнованно, — если это тот парень, значит он тот, кто устроил за нами охоту.

— Ну, Феликс? Скажи что-нибудь!

— Просто следуй за ними, Кот, — ответил Стрелок и его голос был слишком твердым и слишком сухим для дальнейших переговоров.

Они все отправились на далекий север Далласа, мимо пригородов яппи, и сквозь обширные сельские просторы с раскинувшимися полями для гольфа и поместьями, до крепости.

Это не было похоже на крепость, но только для неопытного глаза. Это просто выглядело как гламурный, невероятно дорогой загородный дом. Вокруг него просто была каменная стена семи футов в высоту и черные железные автоматические ворота и будка привратника. Спрятанные вдоль стены, где вы могли увидеть их только в том случае, если бы искали их, электрические провода, электрические фонари, и, Феликс мог только предположить, датчики, сигнализирующие о проникновении.

Крепость.

Лимузин уже заворачивал в ворота и Кот притормозил, проезжая мимо входа, когда Феликс пролаял на него:

— Газуй! Газуй! Проезжай мимо! Не позволяй им заметить нашу машину!

— Я просто хотел разглядеть, что за имя.

Феликс заревел на него.

— Двигай, черт тебя дери, Кот! Двигай гребаную машину!

Кот заморгал, повиновался, ударил по газам. Они быстро проскочили мимо входа.

— Теперь, — сказал Феликс милю спустя, — отвези нас в отель. — И его голос был поспокойнее, но его тон — его тон был по прежнему словно острый лед. Кот и Даветт переглянулись, но не разговаривали на протяжении всей поездки. Феликс сидел в одиночестве на заднем сидении. Он смотрел в окно. Он не шевелился. Но жилка на его шее пульсировала в такт с мелькавшими за окном фонарями.

К тому времени, когда они вернулись в апартаменты, у Кота лопнуло терпение.

— Феликс, черт возьми! Если бы ты просто позволил мне посмотреть, кто это был!

Феликс посмотрел на него с ужасающим спокойствием.

— В самом деле?

— Да! В самом деле. Просто позволил бы мне притормозить, чтобы прочесть имя на почтовом ящике. Просто позволил бы мне узнать имя ублюдка!

Феликс бросил на него быстрый взгляд, затем понес свой стакан к столу рядом с окном открывавшим обзор на картину города и его огни. Он поставил стакан не пригубив его. И заговорил.

— Имя ублюдка — Саймон Кеннеди.

— Конечно! — воскликнула Даветт. — Я знаю это имя. Я слышала это имя.

Но Кот не мог оторвать глаз от спины Стрелка.

— Но ты, Феликс. Ты… ты знаешь его. Не так ли?

Феликс медленно обернулся к ним и взгляд его глаз было невозможно вынести и его улыбка была ухмылкой маски смерти.

— В течение пятнадцати лет, — прошипел он.

Стрелок Феликс никогда не начинал впадать в неистовство, когда он говорил о Саймоне Кеннеди.

То, что он делал было хуже.

Это был низкий и медленный и холодный, горький, порочный, вымотанный, тупой ревущий голос, густой и жирный от яда.

Это было ужасно.

Потому, что они видели нарастающий гнев, злобную мучительную ярость, вскипающую все выше и выше.

Но никогда не выплескивающуюся.

Он вышагивал, пока говорил, туда и сюда, туда и сюда, его лицо стало обтянутым серой кожей черепом, его глаза смотрели вдаль и внутрь. Сплошная тьма.

Стрелок Феликс вспомнил, как он впервые познакомился с Саймоном Кеннеди, вспомнил его лицо и его улыбку и его рукопожатие. Вспомнил, что видел его танцующим, ради всего святого, на вечеринках для дебютантов и благотворительных балах.

Стрелок Феликс вспомнил его смех.

— Весьма значительный общественный деятель. Весьма престижно зазвать его на вечеринку. Весьма значительное дело. Потому он был таким лощеным, ты знаешь. Лощеным и блестящим и культурным. Весьма значительный монстр нашей культуры. Покровителем искусств, звали они его — вероятно до сих пор.

— И все эти люди и все эти дети смотрят на эту свинью, советуют выглядеть и действовать и думать как он и быть любезным и лощеным когда вы знакомитесь с ним. Молодые ребята, разговаривая с ним, вставали и вытягивались по струнке и девчонки поправляли свои платья и прически, когда он спускался с кровавого конвеера, потому, что все его любят, видите ли. Все думают, он такая великая персона!

Стрелок Феликс обернулся и посмотрел на них, на Кота и Даветт, и его лицо было неузнаваемым.

— Он запросто подходит к ним. Потому, что они не знают. Прямо к ним и улыбается и трясет их руки и беседует с ними и они отвечают ему — как будто он реален. Потому, что они не знают!

Он отступил от них и заговорил снова, его голос был так низок, что его едва можно было разобрать.

— Никто не знает. Кроме нас.

Стрелок Феликс некоторое время молчал, вышагивая взад и вперед, яростно пыхая закуренной сигаретой и внутренне закипая.

Кот и Даветт переглянулись, услышав как заскрипели его зубы.

— Ха! — отнюдь не весело выкрикнул он, и резко остановился.

Он посмотрел на них и его тон стал рассудительным и глубоко злобным.

— Дорогая, когда твоя тетя умерла и медэксперт прибыл, чтобы позаботиться о тебе — ты когда нибудь встречалась с этим парнем раньше?

Даветт задумалась на мгновение.

— Я думаю, да.

Феликс кивнул.

— Конечно. На своем уровне ты встречаешь всех в конце концов. Но знала ли ты его раньше? Твоя тетя общалась с ним?