Но далеко пешком мы не уйдем...

Может, у Керта где-то здесь есть убежище? В прошлый раз, после ментального удара, он не смог добраться, а сейчас все иначе.

– Нам туда, леди.

Керт шагает, не заботясь об отсутствии обуви. Носки буквально на глазах превращаются в мокрые тряпки. Керт не обращает внимания, наоборот, держится с величественной самоуверенностью. Разительный контраст. И судя по пойманному мной мимолетному прищуру с хитринкой, Керт нарочно представление устраивает.

Очередной проулок выводит нас дичающему парку. От лишенного ворот входа отчетливо просматривается центральная аллея и скамейки, а вот кусты и деревья разрослись, торчат сухие ветки, пышет крапива, садовые цветы если и были, то давно погибли. Керт увлекает меня на боковую дорожку, подхватывает мою руку:

– Бывали здесь, леди? – светским тоном спрашивает он, будто вышел на прогулку в королевский розарий.

– Нет. Но я представляю, в каком мы районе. Здесь неподалеку жила семья, усыновившая троих детей. У них своих двое, а они приняли сирот. Я им помогала с последним усыновлением. Сиротой остался сын коллеги мужа... Простите, Керт, увлеклась.

– У-у-у, – вздыхает черт и сочувственно хлопает Керта по плечу.

Дорожка приводит нас к смотровой площадке, козырьком нависающей над Нижним городом.

– Мы на скале, с которой начиналась столица, – поясняет Керт.

Я безразлично пожимаю плечами. Историю я знаю. К чему эти пустые слова?

В сгустившихся сумерках город размывается, теряет четкие очертания и, кажется, растворяется, полностью исчезая в ночи.

– Разве у нас есть время предаваться созерцанию?

Парк от поисковой магии точно не защищен, промедление нервирует.

Керт словно не слышит:

– Огрызок парка на скале – это все, что осталось от дома королей первой династии. Я не оговорился, дома. В документах здание гордо именовали резиденцией. Ни на замок, ни на дворец оно не тянуло. Квадратное в плане, двухэтажное. В архиве сохранилось несколько гравюр, но на них уже поздний вариант – с пристроенными по углам декоративными башнями. Первая династия пала, новый король не стал покидать родной особняк. От того здания, кстати, тоже ничего не осталось. Разве что несколько плит фундамента. На его место стоит современный дворец.

– Ваше высочество, к чему все это?

– Керт, леди. Керт.

Он подносит мои пальцы к губам, целует.

Меня его поведение начинает изрядно раздражать. Вроде бы нет причин сомневаться в принце, но почему-то мы тратим время попросту?

Уловив перемены в моем настроении, Керт отпускает мою руку.

– Не ответите, ваше высочество? – хмурюсь я.

– Нет, – усмехается он и тотчас сам себе противоречит. – Нашел!

Керт спрыгивает со смотровой площадки прямиком в заросли. Мне ничего не остается, кроме как следовать за ним. Когда я его догоняю, он сидит на корточках перед глыбой, вероятно, оставшейся либо от дома королей, либо от беседки. Высокая трава надежно скрывала камень, но Керт ее раздвинул. Кстати, вряд ли камень единственный.

– Тайник? – искал он, очевидно, магическую метку.

Я бы удивилась, если бы у Керта не было тайников, но выбор места...

Раздается тихий щелчок, плита приподнимается довольно высоко, в образовавшуюся щель можно не только руку просунуть, но и полностью протиснуться.

– Лучше, леди. Продолжим нашу маленькую экскурсию? Считайте, что у нас вечерняя прогулка под луной, и я показываю вам королевские интересности. Уверен, вы не видели – древний водосток. Помимо кусочка парка, от резиденции королей первой династии уцелела труба. Она начинается здесь и проходит наискось. Не знаю, специально так строили или потом рельеф изменился. Мы будем двигаться налево параллельно обрыву.

– Керт, вы гений.

Толща земли надежно скроет нас от поисковой магии – это раз. И два – мы спустимся в Нижний город тайным путем, уйдем от преследователей. Вероятно, нас будут караулить на спусках. Терпения им.

– Леди, вы безусловно правы, – расцветает Керт. – Руку, леди. Черт, ты первый.

Черт послушно ныряет в щель, доносится шлепок, а через несколько секунд призыное:

– У-у-у!

Принц протискивается вторым:

– Леди, не бойтесь, здесь не высоко.

Но темно и сыро. Тапок тонет в холодной жиже, брючины мгновенно набухают от воды и неприятно липнут к ногам.

Керт высовывается наружу, раздается повторный щелчок, и плита возвращается на место, щель смыкается, мы оказываемся в кромешной темноте.

И тут до меня доходит:

– Керт, ты поэтому про ледянку спрашивал? – по трубе предстоит не спуститься, а смыться?!

– Да!

Сколько радости, сколько задора...

А я не маленькая девочка, чтобы прийти в восторг. Горка с ледяным спуском – это одно, а старая труба – совсем другое. Где-то острые выступы, где-то мусор. Еще неизвестно, насколько крутой спуск, и во что мы врежемся в его конце. Вдруг там решетка?