Оказавшись при деле (надо было готовить обед на всю огромную семью, не забывайте), я совершенно успокоилась и наметила план на день: до пяти выполняю всю работу, потом занимаюсь прической и надеваю белье и чулки, потом бегу к Ванессе, помогаю одеться ей, а потом — по остаточному принципу — одеваюсь сама. Так как я теперь из простых и гордость мне не по карману, надеть платье и натянуть перчатки будет делом пяти минут. Я не заставлю господина Тодеу ждать.

А где господин Тодеу? Почему его до сих пор нет?..

Подав обед, я задержалась в столовой на пару минут, чтобы полюбоваться, как исчезают с блюда фаршированные куриные ножки. Мы с Джоджо сделали их зажаристыми, с блестящей, почти лаковой корочкой от соуса из меда, масла и пряностей. Эйбел пел дифирамбы жареной курице, а младшие просто уничтожали ароматные румяные кусочки, отбирая друг у друга соусник.

Госпожа Бонита тоже отдала должное вкусному обеду, а вот Ванессе не повезло — перед танцами ей не полагалось есть тяжелю пищу, и по настоянию заботливой тётушки ей подали бульон и вареное всмятку яйцо. Чтобы сохранить легкость в желудке и, соответственно, в движениях.

Что касается меня, я бы с удовольствием съела сейчас не только куриную ножку, но и саму курицу целиком, потому что за день успела перекусить лишь поджаристым хлебом с чашкой горячего чая. Но пора было собираться, и я ускользнула в свою комнату, чтобы успеть уложить волосы.

Я решила не делать замысловатую прическу, а просто заплела косы и уложила их на затылке, заколов шпильками. Строго, празднично, и диадему можно закрепить одним движением руки.

Было странно ощущать под бумазейной юбкой шелковое белье и чулки со стрелками, и я только усмехнулась, представив, как буду в спешке натягивать воздушное платье, когда Ванесса соизволит отпустить меня в последнее мгновение.

А господин Тодеу всё ещё не появлялся дома.

Ровно в шесть я бежала в комнату хозяйской дочери, держа серебряный тазик, кувшин горячей воды, металлические прутья для завивки волос, нитки, иголки и ножницы — словом, всё то, что нужно, чтобы юная особа предстала на празднике в блеске своей юной красоты, навитая, подшитая и благоухающая, подобно розе.

Ванесса стояла посреди комнаты в коротенькой шелковой сорочке и шелковых панталончиках, а вокруг валялись снежными грудами белоснежные шарфы, платки, шали, кружева, накидки и нижнее белье в придачу.

Хозяйка комнаты резко обернулась, и я невольно вздрогнула от испуга, а потом чуть не прыснула со смеху, потому что поняла, что испугалась полотняной салфетки, которую Ванесса пристроила себе на лицо, прорезав отверстия для глаз и рта. Скорее всего, салфетка была смочена розовой водой или молочной сывороткой, чтобы придать коже нежность и сияние перед праздником.

— Ты чуть не опоздала! — напустилась на меня Ванесса, едва я переступила порог. — Скорее грей щипцы! Сейчас придёт цирюльник, а я ещё не одета!

— Тогда снимите примочку и умойтесь, — посоветовала я, поставив на стол кувшин с водой и тазик, и подбрасывая в жаровню щепочек, чтобы раскалить её посильнее.

— Что бы ты понимала! — презрительно сказала Ванесса, коснувшись кончиками пальцев полотняной салфетки. — Подержу ещё немного…

Я пожала плечами и положила на угли сначала противень, а на него — щипцы и металлический прут, которыми полагалось завивать волосы модницы до крутых локонов.

— Чулки… подвязки… туфли… — коротко командовала Ванесса, а я подавала ей предметы туалета, забирая их с кресла, с кровати, со спинки стула.

— Теперь налей воды, — последовал новый приказ, и я налила в серебряный таз горячей воды, разбавила её холодной, и взяла полотенце.

— Косы заплела? — усмехнулась Ванесса, посмотрев на мою прическу. — Выглядишь, как моя бабушка. Косы — это так провинциально…

Я промолчала, потому что спорить с ней совсем не хотелось. Пусть бесится от спеси, если ей угодно. А мне угодно сохранить доброе расположение духа и натанцеваться сегодня вдосталь.

— Подай полотенце, — Ванесса сняла с лица салфетку и склонилась над тазом для умывания, смочив руки и осторожно прижимая ладони к щекам.

— Пожалуйста, барышня, — сказала я, разворачивая полотенце, чтобы ей легче было вытереться.

И тут я снова вздрогнула. И на этот раз причина была совсем не смешной.

— Что это с вами?! — воскликнула я, и Ванесса вскинула голову. — У вас вся кожа в пятнах!

Вопли Ванессы могли бы поднять и мертвого, поэтому не удивительно, что через пару минут всё семейство ворвалось в комнату во главе с хозяином, который не успел даже снять куртку и шапку.

— Что случилось? — рыкнул он. — Ты почему орешь?