Третья группа была смешанная. Соревновались юноши и девушки. Ну, что тут скажешь. Половина из игроков переседела на скамье для штрафников за контактную игру. Молодо-зелено.

Во время последней игры обратила внимание на мальчугана лет так семи. Он стоял у самой кромки поля. Не знаю, почему он так приковал к себе мое внимание. Лишь через несколько минут я поняла, что он зеркально копирует все действия Самородова. Даже повторяет его слова. Так смотрят фанаты на своего кумира.

— Галина Сергеевна, а кто этот мальчик? Я его не помню. — спросила я у заведующей, сидящей рядом со мной.

— Это, Людмила Константиновна, моя большая печаль. Кирилл. Его вчера только выписали из больницы, поэтому и не помните.

— А почему он лежал в больнице?

— У Кирилла врожденный порок сердца, Людмила Константиновна. Диагноз на первый взгляд страшный, но операбельно решаем.

— Ему еще не делали операцию?

— Вы даже не представляете, Людмила Константиновна, как все это бюрократически тяжело устроить. У Кирилла несерьезный порок, он накладывает на его жизнедеятельность ограничения, к примеру, он быстро устает, когда занимается физическими нагрузками, но не смертельный.

Я перевела взгляд на Кирилла. Какая же может быть бюрократия, когда дело касается ребенка.

— Да, если бы у него были опекуны, было бы намного проще, — с тяжелым вздохом проговорила Галина Сергеевна.

И какие же шансы у этого мальчика обзавестись опекуном? Вон их, детей, больше ста человек. Кто же решится на опеку над больным ребенком. Будем честны, шансы на это у него невелики.

Все последующее время я наблюдала за мальчиком, прося у судьбы благосклонности к нему.

Все товарищеские матчи были завершены. Победила, конечно, дружба. Вместе с громкими аплодисментами на поле вынесли пакеты с подарками и началось вручение.

Конечно, Кирилл встал в очередь к Самородову. Я краем глаза наблюдала, как мужчины — взрослый и маленький, обменялись рукопожатиями. Затем Александр Дмитриевич вручил ему робота и потрепал по голове.

Я вернулась к ожидавшим меня ребятишкам. Моей задачей были девочки. Куколки, посудка, плюшевые мишки.

После вручения подарков начался праздник. Мыльные пузыри, шарики, ловко скрученные в собачек и жирафов, аквагрим, конкурсы. Всем нашлось занятие по душе.

Я сделала, кажется, тысячу фотографий. Конечно, с разрешения Галины Сергеевны.

После того, как все дети напрыгались, набегались, и стали больше походить на зверят после работы с ними художника, все отправились в столовую, где нас накормили, кажется, самым вкусным обедом за всю мою жизнь.

После обеда последовал торт в аккомпанементе с компотом из сухофруктов и благодарственной речью Галины Сергеевны.

Заведующая, от своего лица и всех воспитанников, поблагодарила нас за сегодняшний день. И пригласила на импровизированную сцену в центре столовой Самородова.

Хорошо, что не меня. Я бы точно обливалась тремя ручьями слез.

Под громкие аплодисменты Александр Дмитриевич прошествовал на место Галины Сергеевны.

— Спасибо, спасибо, — Самородов движением рук утихомирил собравшихся. Вот он, мой спокойный Айсберг Дмитриевич. Разве что, сменил деловой костюм на спортивный. — Это был очень хороший день. К сожалению, они происходят очень редко. Я понимаю вас. Ведь и я когда-то сидел в этой столовой. — Самородов посмотрел на меня, а я видела лишь размытый силуэт. Эта новость шокировала меня. Как такое может быть? Почему же ничего не сказал? — Сегодня вы все показали свои таланты, спортивную подготовку и, что самое главное, сплоченность. Сегодня я почувствовал себя рядом с вами одной семьей. Надеюсь, и вы тоже. Сохраните это чувство в себе. Поддерживайте и помогайте друг другу, не потому что, вас попросили о помощи, а просто, потому что вы можете это сделать.

Все поддержали эти слова аплодисментами. Громче всех рукоплескала Галина Сергеевна, причем делала это стоя.

— А теперь, пользуясь тем, что вся семья в сборе, я хотел бы обратиться к одной удивительной женщине…

Я, кажется, забыла как дышать. Самородов достал из кармана спортивной мастерки красную коробочку, открыл ее и встал на одно колено.

— Людмила Константиновна, вы выйдите за меня замуж?

Сотни глаз, обращенные на меня. И все ждут моего ответа. Попробуй тут откажи.

Я и сама не знаю, как я все таки нашла дорогу к своему Айсбергу Дмитриевичу. Пришлось делать это интуитивно, так как слезы бежали уже не тремя ручьями, а Ниагарским водопадом. Подошла, встала рядом с коленопреклоненным мужчиной.

— Я согласна, — ответила я, принимая кольцо, вместе с поцелуем.

И опять эти раздвоенные эмоции. Девочки пищали от восторга, а мальчики фыркали.

А ну девчата по маленькой и бум немного пьяненьки…

Весь оставшийся день меня успокаивало лишь одно — ревой была не только я. В этом деле меня поддержала Света, Галина Сергеевна и работницы пищеблока.