Чтобы не изводиться ожиданиями, я нагружала себя работой. Запросила отчет в отделе логистики за прошедшую неделю.

— Сколько надо шлакоблоков, чтоб дворец построить в срок, — пропела я, осматривая кипу бумаг, принесенную мне Екатериной Алексеевной, вместе с чашечкой, наконец-то, добротного кофе.

Погрузилась в чтение. Зачем нужно было столько миксеров, чтобы привезти такое количество раствора? Пересчитала. Мда, за две полупустых машины выплатили полную стоимость.

Не порядок.

Перезвонила в отдел логистики, чтобы выяснить данную ситуацию.

— Павел Иванович, будьте добры, поясните следующий мо… — "мент" уже пропищала, потеряв весь свой боевой настрой под тяжелым взглядом Самородова, ворвавшегося в мой кабинет.

— Людмила Константиновна, я не успела… — помощница проглотила остаток фразы, так как и ее пригвоздили к полу мрачным взглядом.

— Екатерина Алексеевна, сходите на обед, — прозвучал приказ от Самородова.

Конечно, обеденное время уже давно прошло, но раз Александр Дмитриевич говорит, что без корзинки подснежников на дворе наступило тридцать второе декабря, то тут не поспоришь.

"Возьмите меня с собой, Екатерина Алексеевна!" — хотелось крикнуть вслед уходящей помощнице.

Все это время я делала вид, что продолжаю телефонный разговор. Из меня вылетали односложные "ага", "все верно", "не может быть". Хорошо, что Павел Иванович уже давно отключился. Так бы потом догоняй все, на что я бездумно дала свое добро.

Александр прошел в кабинет и сел в кресло напротив. Прищурив глаза, наблюдал за мной.

— Одну минуточку, — сказала я ему, указывая на трубку. Мол, это очень важный телефонный разговор, и он может продлиться не один час.

Ох, сейчас прямо нехороший такой огонек у него в глазах появился. Крепче сжала трубку, словно это была последняя надежда на спасение.

Один резкий выпад, и трубка уже в руках Самородова. Он нажал на кнопку завершения вызова, запустив телефоном в дальний угол.

Мама дорогая.

Из меня вырвался нервный смешок. Сейчас останется еще разыграться икоте и будет полный аут.

Я пыталась вспомнить отрепетированную с утра речь, но в голову ничего не шло.

— У меня будет только один вопрос. Почему? — прорычал Самородов.

Потому, потому что мы пилоты…

Пилоты тут явно не к месту, а вот что-то созвучное, возможно — идиоты — подошло бы лучше.

"Потому что, я хотела, чтобы ты был счастлив" — захотелось крикнуть в голос.

Боже, кого я обманываю?! Я же сама в это не верю!

Я ушла. Нет, даже не так. Я сбежала. Как и всегда делала, скрываясь от проблем. Ведь так было гораздо проще. И даже сейчас я прикрылась благородным предлогом, чтобы просто не брать на себя ответственности.

Не дождавшись от меня ответа, Самородов сказал:

— Впрочем, я и так все знаю. С утра я расспросил маму о чем вы вчера разговаривали. Сложить два и два оказалось не сложно.

— Я хотела, чтобы ты был счастлив… — все таки выдавила из себя слова, в которых и сама уже сомневалась. Просто эта фраза была мной заучена до автоматизма.

— Мила, я просто удивляюсь тебе. После всего, что я тебе вчера сказал, ты сомневаешься, что я был счастлив с тобой?!

Слово "был" неприятно резануло слух.

— А дети? Внуки… — уже не скрывая слез, проговорила я.

Самородов несколько мгновений смотрел на меня, потом соскочил со своего кресла. Подошел ко мне.

— Пойдем-ка!

— К к куда? — переспросила я, запинаясь.

Но Самородов не ответил на мой вопрос. Он поднял меня c кресла и, не отпуская руки, повел за собой. Пришлось приравняться к быстрому шагу. Так и прошли по коридорам компании. Смерч, сметающий все на своем пути и следовавший за ним полуприцеп с поведенной осью. Это хорошо, что в коридоре собралось столько свидетелей. Мало ли куда меня потащили.

Самродов открыл передо мной дверь машины.

— Садись!

— А может быть не надо? — попыталась выдавить из себя улыбку.

— Мила, залезь в эту чертову машину и прижми свой… — не договорил. Хотя и так не сложно было догадаться, что осталось недосказанным.

Села и прижала. А возможно и сжала. Вот тебе и покер фэйс.

Мы выехали с парковки. Самородов резко нажал на газ. Так, где тут у нас ремень безопасности? Никогда не пристегивалась, а сейчас почувствовала в этом острую необходимость.