— До того какие могли быть речи о нашем с тобой доме? — спокойно парирую я. — Но окей, Крис, я могу повторить свой вопрос. Передумала выходить за меня замуж?

В течении пяти секунд Кристина сначала бледнеет, потом краснеет, потом — снова отворачивается, упрямо поджимая губы.

— Так передумала? — повторяю я. — Прости-прощай, давай дружить по переписке?

— Нет, — Кристина раздраженно ежится, так, будто ей зябко, — точнее, я подумаю. Ты не находишь, что вопросы такого рода все-таки нужно обсуждать заранее?

— А сейчас по твоему не «заранее»? — устало переспрашиваю я, уже и не надеясь, что под этими светлыми волосами зашевелятся мозги. — «Не заранее» — это если бы я привел Машу в дом и сказал тебе что-то вроде «это моя дочь, дорогая, отныне она будет жить у нас». А так — я даже документы в суд еще не подал.

— Так может, обдумаем этот вопрос? — Крис тут же вскидывается, будто услышав что-то обнадеживающее.

— Обдумай, — я пожимаю плечами и встаю из-за стола, — я выслушаю твои предложения.

Вообще в памяти шевелится вчерашнее — как Машутка жалась к Вике, ища в ней защиты, то, что говорил Влад, про то, что не все так разнообразно в личной жизни моей бывшей жены, как она говорит, и…

«Я не хочу шантажировать тебя ребенком» — фраза, сказанная Титовой напоследок. Она не кажется фальшивой.

Вика может быть плохой женой. Но мать из неё не такая плохая, как мне хотелось бы думать. Машутка её очень любит, это заметно.

Но что отменит факт того, что семь лет жизни моей дочери Титова у меня попросту украла? Что её оправдает за это?

— Ты куда? — Кристина, бдительная, как сторожевая овчарка, тут же напрягается, стоит только мне шевельнуться в сторону двери. — Я думала, мы весь день проведем вместе…

— У меня есть дела, — неторопливо откликаюсь я, завязывая. Раньше подобного ответа всегда хватало, но сейчас Крис почему-то не успокаивается. Колечко уже начинает жать на мозги?

— Что за дела?

Я оборачиваюсь к ней, скептично поднимая бровь. Как быстро она забывает, что приехав к ней вчера — я вообще-то сделал одолжение. И я никогда перед ней не отчитывался, с чего бы должен начинать сейчас?

— Важные дела, Крис, — невозмутимо отрезаю я, не желая пускаться в разъяснения. Моей теперь уже невесте приходится успокоиться на этом.

Я не особенно ей соврал. Даже вообще не соврал.

В конце концов, для меня сейчас ничего важнее общения с моей дочерью и нет. Я даже на деловые звонки и сообщения с меньшей охотой отвечаю.

А так… Нет, это важные дела, и пусть кто-то только посмеет вякнуть что-то против.

Мне очень нужно незаметно выпытать у мелкой адрес кафешки, в которой ее подружка отмечает День Рожденья. В Москве кстати отмечают, какое удачное стечение обстоятельств!

Заехать и выбрать детское автокресло подходящего размера и закрепить его — тоже важное дело, кто хочет поспорить — у того точно завелся лишний язык.

Найти неподалеку от кафе, в котором совершенно точно развлекается моя дочь, приличный ресторан — и сидеть, терпеливо дожидаясь примерного времени завершения детского банкета — это вообще миссия дня. Задуманная чуть ли не с пятницы, как только я услышал про Машуткину вечеринку.

Титова, конечно, наверняка не обрадуется.

Когда она вообще радовалась моему появлению?

Но я приеду к дочери, в конце концов, этого она пока не запрещала. Нет, вот если запретит…

Вот тогда мне и не нужно будет доказательств, что мать из неё паршивая.

И все-таки звонок от дочери застает меня врасплох, но трубку я все равно беру прям сразу, до того как понимаю, что это все неспроста… Она должна быть на дне рождения, она не писала мне часа полтора, ей вообще должно быть не до меня.

— Папочка-а-а, — Маруська надрывно хнычет в трубку, — па-а-ап? Ты меня слышишь?

Есть в её голосе что-то отчаянное, такое, что сразу ясно — случилось что-то ужасное для моей малышки. А где-то фоном слышится музыка. А у меня на затылке начинают дыбом вставать от бешенства.

— Да, зайка, я тебя слышу. Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? — вопрос «кому надо оторвать ноги» я сдерживаю с большим трудом.

— Тут беда-а-а, — тихонько пищит Машутка, явно не особенно понимая, что ей нужно сказать. Беда! Я же писал, что в случае беды — звонить.

— Ты на празднике сейчас, солнышко?