Миг — и я превратилась в порыв ветра, устремилась к нему. Тело прильнуло к сильной груди, руки сами обвили шею, пальцы зарылись в коротких светлых волосах, губы впились в жесткие губы мужчины сжигающим поцелуем. В этом была настоящая Я. Брала сама, не дожидаясь, когда предложат, позовут или дадут.

Миг — и Грэйвил пришел в себя, ответил на поцелуй, сминая мои губы, подчиняя. Он обхватил меня руками, вжимая в себя плотнее, уничтожая малейшее расстояние между нашими телами, горячие ладони то блуждали по спине, то сжимали ягодицы, обжигая кожу даже через ткань, выбивая тихий стон из моей груди…

Мир исчез. Не было больше ни холодного подземелья, ни отдающих резкой болью израненных ног, ни застывшей с открытым от изумления ртом Виолы. Были только я и он. И белый, наполняющий энергией свет, вливающийся в меня откуда-то сверху.

Оуэн чуть отстранился, прерывая поцелуй, еле слышно прорычал мне в припухшие губы…

– Моя Хэлен…

Это вернуло в реальность. Я оттолкнула мужчину, скривила губы в довольной улыбке и, не дав ему опомниться, нанесла удар в челюсть.

– Это мой окончательный ответ на твое предложение. Спасибо, что напомнил, кто я такая.

Нет. Гордо удалиться в закат — это не мое! Я стояла, и смотрела с вызовом в зеленое пламя, а оно весело играло в ответ. Грэйвил вытер тыльной стороной ладони тонкую струйку крови, сочащуюся из губы. Мой мужчина улыбался, принимая мои правила игры.

Этой ночью нам точно не суждено уснуть…

Этой ночью мы не спали.

Сидя на пассажирском сидении калистры рядом с Грэйвилом, я снова и снова прокручивала события дня минувшего…

Начиная с нашего поцелуя, отношение Грэйвила изменилось. Его больше не бросало из крайности в крайность. Нечто, живущее внутри него, сделало окончательный выбор.

Когда мы выбирались из подземелья, он попытался взять меня на руки, сразу, как заметил, что я босая, а мои ступни изранены. Я не позволила. Я все еще его подчиненная.

– Тем более, — спокойно произнес мужчина, и уверенно подхватил меня, прижав к груди. — Мой сотрудник получил ранения во время захвата преступников. Я просто обязан оказать посильную помощь.

Он уверенно направился к выходу. Уставшая Виола едва поспевала за нами, поэтому минут через пять я все-таки настояла на том, чтобы идти самой, а ему лучше понести Ви. В награду за заботу Виола одарила меня очень застенчивым взглядом и залилась краской. Шеф был недоволен, но двигаться мы стали раза в три быстрее и уже через десять минут продирались через заросли кустарника, напоминающие ивы, к находившейся неподалеку калистре.

Грэйвил отвез нас в частную клинику и сразу уехал на место преступления. А на смену ему в клинику подъехал Эдгар Уинтведор.

Виола была в полном порядке, если не считать психического потрясения, поэтому ее напоили успокоительным отваром и отпустили с отцом домой.

У меня дела были хуже. После того, как мои ноги отмыли от грязи, обнаружились не только сильные порезы. Меня успело укусить несколько тварей. Ядовитых. Ступни уже начали опухать, от мест укуса расползались лиловые жилки… Но мне вовремя дали выпить антидот и противный укрепляющий взвар, намазали ноги заживляющей мазью и туго забинтовали.

Я лежала в палате на кушетке одна и пялилась в потолок битых полчаса. Белый. Наверное, во всех мирах потолки в больницах исключительно белого цвета, как непреложный стереотип, внедренный гуманоидам на клеточном уровне в момент сотворения мира. Резко хлопнула дверь, заставив меня подняться и сесть на кушетке.

Грэйвил подошел ко мне, опустился на колени и начал разматывать бинты на моих ногах. Его руки огладили мои изрезанные ступни, окутали их свечением. Я чувствовала, как порезы быстро затягиваются, а яд окончательно нейтрализуется. Хм, а ведь справиться с ядом я могла бы и сама. Принцип должен был быть такой же, как при борьбе с похмельем…

– Собирайся, — голос Грэйвила вывел меня из размышлений. Шеф подал мне коробку, в которой лежали новые ботинки моего размера. — Я хочу еще раз осмотреть место преступления вместе с тобой.

Сейчас кирпичное здание в южных доках напоминало муравейник. Во дворе был наряд полиции и мои коллеги. Мужчины с удивлением и интересом уставились на меня. Мой внешний вид опять был в новинку — женщину в брюках здесь видели впервые. У стены лежали двое носилок с телами, накрытыми белыми простынями. Грэйвил подвел меня к ним, откинул простыни. Половина головы одного из мужчин была снесена взрывом. У второго в плече застрял мой дротик, но умер он от колотой раны прямо в сердце. Добили свои же.