Ровно в семь часов десять минут вошел дворецкий и сообщил:

– Леди! К вам пожаловал начальник первого полицейского управления Владмир Ребуни. Приглашать?

– А если я скажу нет? – черти как всегда скакали вперед меня.

– Риторический вопрос, - вздохнул пожилой мужчина, подкручивая серебряные усы, которые переходили в не менее густые бакенбарды. – Ему приглашение не требуется. Но давайте соблюдем приличия!

– Зовите! – махнула рукой. Дворецкий на соратника по авантюрам совсем не подходил.

Он слега поклонился и пошел приглашать гостя, а затем встал у дверей, когда Ребуни вошел в зал. Приличия в этом доме соблюдались строго.

– Добрый вечер, леди Вир! – поздоровался полицейский. Я вглядывалась в его лицо, пытаясь найти хоть какие-то отголоски эмоций. Но его внешний вид был непроницаемым.

– Добрый, лорд Ребуни! Что привело вас в наш дом? – я тоже умею включать высокомерную принцессу.

– Мы исследовали предложенные вами образцы и пришли к выводу, что данная собака была…

– Белварийский гриффон! – для меня главным было сообщить название собачки вперед него.

Владмир усмехнулся:

– Что ж вижу, время вы зря не теряли! И что дальше?

– Дальше? – я кокетливо хлопнула глазами. – Дальше, не могли бы вы представить мне полный список женщин, пострадавших от этой собаки. Не стали бы они разносчиками бешенства после ее укусов! Я бы занялась их оповещением.

Взглядом показала на замершего у дверей дворецкого. Рибуни немного склонил голову, давая понять, что он меня понял:

– Как продвигается обновление вашего гардероба? Вы завтра планируете посетить магазины?

– Конечно! Если зять пойдет вместе со мной, то это будет примерно в десять утра. Если же Николас откажется, то одна я буду в «Дамских радостях» на третьей линии в кафе «Булочка».

– Отлично! – по хитрому взгляду гостя я определила, что он меня понял. – Завтра у меня выходной. Возможно, мы с вами увидимся в торговых рядах.

 На этом полицейский откланялся. А я осталась довольна тем изяществом, с которым мы провели дворецкого.

Субботний базар в Йбурге событие примечательное. На него любят ходить независимо от состояния и сословия. Это место где можно послушать последние сплетни и найти редчайшие артефакты. Кто зачем идет, тот то и находит.

Я, живя в Раале почти неделю, на базар попала первый раз. Со мной была шустрая горничная по имени Козета. Девушка родилась и выросла в Йобурге и чувствовала себя в этой толчее как рыба в воде. Для нее выход с хозяйкой на базар был практически выходным днем, и она с удовольствием рассказывала о товаре и эмоциях, которые можно было там найти.

До встречи с Ребуни оставалось полчаса. Я уже перемерила кучу нарядов и шляпок, основательно опустошив свои запасы, которые папенька дал с собой. Он-то рассчитывал на мое тихое проживание в Лизоне, а ни как не на путешествие в империю. Правда, Николас дал с собой восполняемый банковский билет.

– Мари, если денег вдруг не хватит или свадебное платье окажется слишком дорогим, не стесняйся, трать. Я же знаю, что Его величество никогда не поскупиться на свою младшенькую и без проблем восполнит мне все расходы.

Я в этом тоже не сомневалась. Только пока такой необходимости не возникало. Тут ветерок донес до носа не очень приятный, но очень знакомый запах.

– Почему так странно пахнет? – спросила у Козеты.

– А это мы слишком близко подошли к собачьему рынку. Леди не узнала запах псины! – рассмеялась служанка.

– Да, не признала, - согласилась в ответ. – А пойдем прогуляемся?

– Как скажете, леди! – девушка умудрилась прямо на ходу сделать книксен и повела меня в сторону, откуда все отчетливее и отчетливее доносился лай.

Я никогда не видела такого количества собак! Рядом с хозяевами сидели огромные раальскте доги. Если такая собачка вставала на задние лапы, то превышала меня на целую голову. Черно-рыжие ровеллеры напоминали своим телосложением табуретки в дамском будуаре. У лохматых шициков было очень сложно различить, где зад, а где перед. Всех этих собак я видела, по крайней мере, на картинке. И тут я увидела её… Реакция была примерно той же, что у Миси на Филиппа. Только поразила меня до глубины души не фотография красивого мужчины, а грустные глаза крохотной собачки, забившейся в угол.