Настя явно не сидела, сложа руки, и привлекла к делу тяжёлую артиллерию

— Ты что творишь? Ты что там творишь, я спрашиваю?! Совсем кукухой поехала в своих ебенях?! — нажав на кнопку приема, слышу в трубке звенящий близкой истерикой голос.

— О, привет, Вэл… Соскучился по мне, как я посмотрю, — отвечаю, приземляясь в плетёное кресло возле столика. Когда мой распрекрасный друг-дизайнер звонит в таком состоянии, на короткий разговор рассчитывать него.

— Тебя что — завербовали? Забрали в секту каких-нибудь уебанских староверов? Что! Что могло добровольно заставить тебя остаться в адской клоаке ещё на неделю! Полина! Пока не поздно — покайся и признавайся! — требует немедленного отчета голос в трубке, которая от градуса возмущения начинает угрожающе нагреваться.

— Нет, дорогой мой, не могу признаться, — закидывая ноги на стульчик напротив, я растягиваюсь в кресле. — Я нахожусь в публичном месте, а признания мои потянут на категорию восемнадцать плюс. Даже больше — двадцать один плюс, — параллельно стараюсь не смеяться от выражения лица Дениса, ловящего обрывки разговора и показывающего мне кулак. Видимо, понимает, насколько сложно ему придётся блюсти мою репутацию как самого приличного в мире ревизора.

— Ты там под кайфом, что ли? — решительно обламывает мое веселье дизайнер. — Какое ещё «двадцать один плюс»? Там у тебя что — оргии? Наркота? Так ты сама знаешь — это не выход, Полина! Героиновый шик — фуфло для лохов из девяностых! Мы с тобой современные люди, у нас в тренде ЗОЖ! ЗОЖ, ПП и йога!

— Ага, и экоголическое сознание, — добавляю я, случайно отговариваясь и слушая, как бедный дизайнер бесится от самых страшных догадок.

— О, все ясно! Экоголическое! Кажется, кто-то перебухал от безделья, так я и знал! Полина! Остановись! — видимо, мысленно он меня уже похоронил. — Ещё не поздно! Забей на всю эту хероебину со справками и возвращайся к нам! Я с самого начала говорил — нечего ездить в ебеня дольше, чем на пару дней! А ты что? Ты не послушала меня, а я знал! Я знал, что что-то случится! Я сам там был, у меня на третий день уже кукушандрий улетел! О чем я только думал, когда привез с собой бригаду гастарбайтеров? Ни благодарности от них, ничего, я их в люди … а они… они меня…

— Что, опять цену повысили? — наконец-то разговор переходит на него самого и его проблемы. Пусть выговорится и оставит меня в покое ненадолго.

— Ты даже не представляешь на сколько! Это как нож в спину, Полина! Иуды! Предатели! У меня бригада работников, и все Иуды! Или Бруты! Да, Бруты, «и ты, Брут!» — вот кто они! А я — великий окроваленный Цезарь! Я добрый, я не замечаю говна!

— Ну-ну, Вэл, спокойнее. Все хорошо. Это же не так страшно на самом деле, — слышу в трубке все более взволнованное дыхание — наверняка Вэл сидит на софе, дыша в пакетик, точно как герои его любимых американских фильмов. А ещё через пять секунд будет затягиваться вейпом, запивая грусть-тоску мартини со льдом, несмотря на все свои громкие заявления про ЗОЖ и ПП.

— И ты подними цену, — продолжаю утешать его я. — В той же пропорции, что и строители. Качество работы вы даёте отменное. А хорошая работа должна стоить дорого. Что твоя, что их.

— Да свою цену я давно уже понял, — слышу в трубке звук вдыхаемого дыма и сама тянусь к пачке сигарет в сумочке. — Но я — креатив! Я душа проекта! Между нами должна быть разница! А так — каждый рабочий скоро будет требовать столько, сколько дипломированный дизайнер с портфолио, за которое душу продать можно!

— Ах ты жлоб! — смеюсь в трубку, выходя на порог кофейни и щёлкая зажигалкой, стоя у самых дверей. — Что, корону тебе пошатнули? Ты смотри, голубая кровь! Креативщик! Что бы ты делал без этих рук, которые помогают тебе с реальной работой и материалами?

— Творил бы и не отвлекался на низменную поебень! — категорично заявляет дизайнер.

— Что вы говорите — низменная поебень! Попроще будь, Цезарь! И люди сами к тебе потянутся!

— Да, конечно, попроще — это наверное, как ты, — недовольно бурчит он. — Укатить в зажопье и прижиться там, ещё и звонить, с радостью сообщая, что остаёшься на лишнюю неделю. Нет, я не могу это слышать. Полина! Там у них хоть горячая вода есть? В городе? Не у тебя дома, у тебя все в порядке, я сам проектировал тебе бойлерную. А интернет? Они хоть знают, что такое 4G или до сих пор сидят на модемах по выделенке?

— Вот ты снобский! — на выдерживаю я потока его высокопарных обвинений. — Приезжай лучше ко мне на выходные, затусим здесь, сам все увидишь.

— Я-а-а? — в его голосе начинают сквозить высокие нотки, совсем как у оперной певицы, исполняющей сложную партию. — Ты чт…. ты что издеваешься, да? Ты… любой троллинг имеет свои границы, Полина!

— Тут органические продукты. И все очень эко-френдли, — продолжаю подшучивать над ним, пока он возмущённо дышит в трубку. — Можно медитировать и устроить ментальный детокс.

— Нет, не заманишь, — говорит он, но как-то не очень уверенно. — Я был там. Я помню. Это двадцатый век и совдепия.

— Это чистое пространство, свободное от токсичных проявлений мегаполиса, — я уже откровенно валяю дурака, и развести друга на путешествие хочется просто из принципа, чтобы сбить с него спесь.

— Ну… Не знаю. Дауншифтинга в моем трекере привычек на месяц не запланировано, — все ещё возражает он, но я слышу, что слова про эко-френдли ноу-токсик пространство всё-таки зацепили его нежную душу.