— Полина Александровна! Поли-ина! Да где ж вы прячетесь, ещё и свет везде поотключали! — раздаётся звонкий голос под самой дверью, которая, скрипнув, без стука начинает открываться — и Артур тут же резко толкает ее назад, защёлкивая на шпингалет с нашей стороны.

— Ой! — звучит из-за двери испуганное и какое-то… пикантно заинтересованное. — Я вам помешала? Полина Александровна! Вы чего там делаете?

Зажав мне рот ладонью, Артур ждёт, пока мое дыхание выровняется, а глаза, расширившиеся от испуга, вернутся к прежнему размеру, после чего медленно убирает руку и кивает, что я воспринимаю как знак: «Можешь говорить». Я понимаю его и киваю в ответ, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.

— Да, я не одна! Но я скоро буду. Зачем я тебе, Катерина?

Конечно же, я сразу узнала, кто пришёл за мной — и по тому, как церемонно меня называют по имени-отчеству, и по бойкой оживлённости в голосе — я успела ее заметить ещё когда Катерина поселяла меня здесь. Главное — не раздражаться. Просто у них так принято — совать нос не в свои дела и не давать человеку побыть одному, как будто он замышляет какое-то преступление

— Та вас там ждут уже, переживают! От я и вызвалась вас найти!

Отлично, вызвалась. Чтоб тебе пусто было, как сказали бы здесь. Сидела бы в своей беседке, флиртовала бы с мальчиками — нет, побежала искать, сорока любопытная.

— Я сейчас приду. Скажи, чтобы не волновались, я скоро буду. Я почти готова, — говорю в тот самый момент, когда руки Артура обхватывают мои бёдра и вжимают в себя так, что хочется только одного — забросить все эти разговоры куда подальше, а Катерину послать к чертовой матери.

— А с кем вы там? Я ж видела, у вас кто-то есть! — раздаётся из-за дверей, и у меня даже щеки вспыхивают от возмущения, пока Артур, пригибая голову, утыкается лбом мне в плечо, вздрагивая от беззвучного смеха. Отлично. Его это веселит, в то время как я готова сорвать эту несчастную дверь с петель и треснуть ею по башке слишком бойкую Катерину, которая не понимает адекватных намеков.

— Тс-с, — безошибочно угадывает он мое настроение. — Говори, что ты с Василём, женихом своим. Она поймёт. Такое они все понимают.

— С женихом! — тут же отзываюсь я, повторяя его слова. — С Василием! Обсуждаем тут нашу… свадьбу!

Его раздолбайское настроение действует и на меня, вызывая какой-то хмельной задор, и я отвечаю уже не зло, а на взводе, на весёлом адреналине, который пульсирует в венах так, что они готовы ворваться.

И тут же получаю за это.

— Та вы шо! С Василем, значит? Так он же сам меня к вам и прислал. Как же так вышло, Полина Александровна? Сам, наверно, вперёд побежал и обогнал меня?

Ой… А вот этого я не могла предвидеть. Я не могу испугаться больше, чем в самом начале, потому что Артур смеётся ещё сильнее, и это только подогревает мой кураж.

— Скажи, пусть идёт к нему и сама все расскажет. И тогда ей всю жизнь непруха будет за то, что плохие новости принесла, — снова подсказывает он мне, говоря так близко, что его губы при разговоре касаются моей шеи, а слова как будто стекают вниз, к груди и животу тёплой волной, и на какое-то мгновение я растворяюсь в этом ощущении, до невозможности вдохнуть и выдохнуть.

— Полина, скажи…

— Можешь тогда идти и нажаловаться! — снова говорю я каким-то не своим голосом, срывающимся и дрожащим. — Он тогда тебя проклянет и тебе не будет счастья в жизни! Никогда! Василь — он такой, он колдовство знает!

— Офигеть… — продолжает весело поддевать меня Артур. — Ну ты загнула.

Угу, загнула. С волками жить — по-волчьи выть. Как там советуют вечные бизнес-тренеры — говори с аудиторией на ее языке.

— Вот вы бесстыжая, Полина Александровна, — в голосе Катерины уже слышится обида. Да неужели? Наверное, это я приглашала ее к себе, а теперь отказываюсь впустить? — Сами голову всем морочите, а меня проклёнами пугаете. Вам эта брехня тоже просто так с рук не сойдёт. Вам тоже икнется!

— Икнется-не икнется, на себе можешь проверить! — не на шутку завожусь я. — Уходи, и передай Вэлу… Василю, что я скоро вернусь! И перестань за мной шпионить, а то…

— А то что? Заговор на меня наведёте? Так я вас не боюсь! Любая ведьма рано или поздно на своих проделках и попадается, ясно? А я честная, мне бояться нечего! Я с любовниками не обжимаюсь, еще и в чужом доме! Вот я молодому хозяину расскажу, что вы в его комнате вытворяете, он вас сам выгонит, он такого не потерпит никогда! Брехуха! Сучка гулящая!

Теперь очередь Артура удивляться до расширившихся глаз — если сразу наша перепалка его только веселила, особенно угроза рассказать всё ему же, то последние агрессивные выпады Катерины удивляют, и удивляют неприятно. Ох, неужели он не знал, какими эпитетами могут награждать друг друга женщины, если им кажется, что их мораль и правила нарушает кто-то из своих?

«То, что прощают мужику, баба бабе никогда не простит» — вспоминаю я фразу из детства, услышанную то ли от соседок, то ли от маминых подруг, то ли от самой Тамары Гордеевны, когда она поучала старших дочерей уму-разуму.