И сны, наполненные той, кто была смыслом его жизни, разрушенной, оставленной за развалинами прошлого.

— Виррон, ты опять здесь? — Дарин тихо подошел и остановился за спиной товарища. — Ты убиваешь себя. Нельзя не спать все ночи.

— Это лучше, чем сны, — безжизненным голосом ответил Диксеритти, — они убивают еще безжалостней.

Подошедший мужчина вздохнул.

— Я каждый день скорблю о том, что произошло. Это моя вина.

— Что ты мог сделать?

Дарин покачал головой.

— Не знаю, — полушепотом произнес он, — они напали так неожиданно, их было много. У них был приказ — убить ее. Я ничего не смог сделать.

— Они как крысы, — зло произнес Виррон, — нападают все скопом на беззащитных. Когда находится тот, кто может дать отпор — разбегаются и прячутся по своим норам. Что они сделали, Дарин?

Диксеритти простер руку вдаль, туда, где в сгущающихся сумерках лежали разрушенные дома.

— Они спрятались за своими толстыми стенами, отдали на смерть своих же людей. Но мне не жаль их. Они все одинаковые.

Собеседник ничего не ответил.

— Я знаю, не все согласны с моими карательными походами и расправой над мирными жителями. Разве их картели не расправлялись так же с ни в чем не повинными, такими же мирными жителями?

Виррон прервался, яростно сжимая кулаки.

— Была бы моя воля, я бы с них снимал скальпы и развешивал на этих стенах.

— Боюсь, это будет уже перебор, — мягким, успокаивающим тоном произнес Дарин. — К тому же последний отряд не вернулся.

Диксеритти молчал, смотрел вдаль.

— Почему мы не выступаем? — наконец спросил он.

— Ты знаешь — почему. Мы не можем рисковать завоеванными позициями. Эшдар так просто не взять с наскока. Если мы потеряем стену, мы лишимся нашего преимущества. Мы вынуждены будем отступить в Мерзлые Земли. Сезон холодов уже наступает на пятки.

Виррон все так же упорно не отрывал взгляд от едва виднеющегося замка. Дарин сжал зубы. Из непреклонного, жесткого, упорного борца за их общие интересы его соратник превратился в фанатика со сверкающим в глазах безумием. Все же у воинов не должно быть слабостей. Только тогда они становятся непобедимыми.

— Что это? — вдруг оживился Виррон. — Смотри — там далеко.

Дарин прищурил глаза, пытаясь рассмотреть.

— Похоже на отблески огневиков.

— Неужели крысы решились вылезти из своих нор?

Теперь уже вдвоем стали напряженно всматриваться в густеющий сумрак.

— Поднимай наших, — Диксеритти хищно оскалился, — боевая тревога.

Мен через пять показалась темная масса неприятельского войска. Воины растекались по равнине, словно серая лава. Тревожно прозвучал сигнал рога. Три фаланги, образующие основные силы наступления, пошли на штурм стены. Первые шеренги атакующих толкали перед собой огромные заградительные щиты. Над отрядами развивался флаг с гербом правящего Дома.

Диксеритти повернулся к своим бойцам застывшим у орудий и ждущимприказа.

— Давай! — гаркнул он, — с удовольствием сегодня вытру ноги об эту белую тряпку.

Более двадцати тяжелых пик с грохотом разрезали вечерний воздух. Под их мощными ударами задрожали, завибрировали щиты нападающих. Однако это не остановило штурм. Отряды наступающих уверенно шли на приступ. Когда до линии обстрела более тяжелым оружием оставалось всего несколько еров, прозвучал второй залп. И снова не удалось пробить мощные щиты и нанести серьезный вред противнику.

— Еще залп! — командовал Виррон.

В этот раз еще девять пик пробили защиту. Отряды имперского войска остановились, сомкнув строй, не переходя опасной черты.

В воздухе непроницаемой стеной поднялись клубы белого дыма.

— Откуда взялся этот туман? — яростно спросил командующий.

— Это не туман, — ответил один из офицеров, обладающий силой Шакти, — плетения их одаренных.

— Что можно сделать?

— Уже. Мы усилили воздушные потоки, завесу прибьет к нам, и мы ее уберем.

Пронзив воздух, с шипящим свистом сотни пылающих огнем стрел перелетели через стену. Слегка запоздало защитники выставили купол энергетической защиты. Вспыхнуло зарево. Затрещало пламя, жадно пожирая все то, до чего могло дотянуться. Шакты рвали огненные нити, не давая огню разойтись. Не дав опомниться, новый залп стрел обрушился на головы людей. Послышались крики и стоны раненых. Плотный дым застил глаза, вызывая жгучие слезы.

— Убрать завесу!!! — орал командующий.

Новый поток стрел угрожающе завис в воздухе. Наткнулся на сильные нити стихий, сплетенные одаренными защитниками. Сгорел. Шипя и отплевываясь брызгами огня.