Дисциплинированный «летун» зачерпнул еще пару порций и отодвинулся.

— Больше не могу. Что будем делать дальше? Одежды у нас нет, обуви тоже, оружие отобрали. У меня есть немного силы Шакти. У вас?

Димостэнис махнул рукой.

— Здешние места слишком сложные. Я не совсем понимаю, когда она у меня есть, когда нет.

Грегори удивленно посмотрел на него.

— Вы всю ночь светились словно Талла. Только под утро ваша аура исчезла.

Дим сам не понимал, что с ним было. Поначалу, когда он вернулся в этот мир, он был уверен, что видел обрывок прошлого. Словно природа делилась с ним откровениями. Теперь, когда прошли сэты, он все больше думал, что это был просто сон.

— Как вы сами сказали, Грегори, нам нужна одежда и обувь. Вряд ли нам предоставят это по первому требованию, потому будьте готовы, как только к нам зайдут, мы сами возьмем все необходимое. Пора отсюда уходить.

Через некоторое время вновь появились двое. Димостэнис плавно поднялся на ноги, делая шаг навстречу пришедшим. Совсем еще молодой парень бросил на него быстрый взгляд и, швырнув под ноги, что принес, стал пятиться назад.

Дим опустил глаза. На полу лежала их одежда, обувь и заплечные мешки.

— Не хотите сказать, что на выходе нас ждет вооруженный отряд из защитников крепости? — улыбнулся лейтенант и взял свои вещи.

— Да хоть все объединенное войско, — фыркнул Иланди, — если вас это согреет.

Димостэнис проверил свою сумку. Нашел печатку и амулет, подаренный Олайей. Сжал в ладони, чувствуя, как теплеет на сердце. Не было лишь карты.

— Пошли, — на этот раз сопровождающий был один. Он кивнул в сторону длинного коридора и пошел первым. Наскоро застегнув куртки, пленники последовали за ним.

Объединенное войско их не ждало. Открывшийся дар предсказателя дал сбой.

Дим огляделся вокруг. Кругом лежала белая ровная долина. Лучи Таллы отражались от снега, больно жаля глаза, заставляя жмуриться. То, что вчера ночью они приняли за ледяные пещеры, было селением невысоких жилищ из плотно сбитых снежных камней, соединенных между собой длинными коридорами.

Около входа в дом, где они провели ночь, стояли две собаки, запряженные в большие сани. На краю сидел извозчик, укутанный в грубые толстые одежды из кожи, похожий на шар.

— Садитесь, — коротко бросил он и взял поводья.

Димостэнис переглянулся с Грегори, медля.

— Здесь их много, — лейтенант цепким взглядом окинул снежную долину, — не справимся.

Дим кивнул.

— Значит, будем разбираться по ходу.

— Я отвезу вас сюда, — извозчик показал попутчикам их же карту, — лаз под Мерзлой Землей. тоннель. белый замок.

— Надо же, — усмехнулся Стэл, — все как вы предсказали.

— Зачем вы помогаете нам? — спросил Димостэнис у провожатого.

Мужчина повернул голову, вонзив в пришедшего с Обитаемых земель человека, взгляд льдистых глаз.

— Мы всегда жили здесь. люди с обитаемых земель загнали. нас сюда, отобрав, что мы имели. эта земля, — он показал рукой в сторону Эшдара и дальше, туда, где начинались поселения северной квоты, — принадлежала нам. мы брали свое. потом пришли люди. хорошие воины, сильные одаренные. у них был знак — разбитое сердце. они сказали, что это скорбь. горечь несправедливости, которая разделила их души и сердца пополам. наши вожди пошли за ними. полководец, пришедший с Обитаемых земель. убил всех. потом пришел к тем, кто не пошел за вождями. сказал, что, если мы больше не будем ходить за мерзлую черту. он оставит нам жизнь.

Вольный замолчал, все так же без паузы, резко кивнул головой в сторону саней.

— Садитесь. мы едем.

— Я все же не понял, Грегори, — спросил Димостэнис, когда извозчик с силой дернул поводья, и сани понеслись вперед, — зачем они помогают нам?

Лейтенант бросил на него ошарашенный взгляд из темного провала капюшона.

— Ваш отец проявил человечность по отношению к мирным поселениям аборигенов, не пустив их всех под меч. Они отплатили добром.

Дим фыркнул в воротник и сильнее укутался в куртку. Если бы нынешний глава Дома Иланди знал, чем закончится его милосердие и Вольные спасут его непутевого сына, сохранив ему жизнь, скорее всего лично провел бы карательную акцию. Человеколюбие и политика — вещи не совместимые.

Повозка неслась. Ветер выл и свистел, забирался под одежду, сковывая холодом все тело, забирая остатки тепла.

С самого детства Димостэнис привык считать своего отца героем. А то как же: подавил самый крупный за последние сотню аров бунт, усмирил мятежников, вернул мир на земли Астрэйелля. То же самое говорили книги по истории, которые изучали в общеобразовательных классах. И только много времени спустя, когда он научился на многие вещи смотреть под другим углом, Дим задался довольно-таки кощунственным вопросом.