Старше самого Димостэниса всего на три ара Ориф научил его видеть жизнь с другой стороны. Открыл новые грани реальности, заставил распахнуть глаза и осмотреться. Он был рядом с самых первых шагов и никогда не отказывал в помощи.

Кем он был для главы службы? Помощником? Наставником? Другом?

Часто они вдвоем засиживались допоздна, разговаривая о делах или просто за жизнь.

А кем тот считал Дима?

— Приветствую! — Ориф повернулся к вошедшему.

— Где ты был последние десять дней? — Дим стоял, прислонившись спиной к двери. Пустота разливалась внутри, заполняя собой все клетки чувств.

Помощник бросил на него удивленный взгляд.

— Я же тебе говорил — на восточной границе. Ты сам меня туда отослал, выяснить, как там сейчас обстоят дела.

— И как?

— Не очень, — пожал плечами Ориф, — я готовлю отчет. Если хочешь, я могу так рассказать.

Димостэнис вплел тонкую энергетическую нить, идущую от огневика в стихию воздуха, и накинул сеть на дверной проем. Собеседник мельком пробежался глазами по плетению, больше никак не отреагировав.

— Оставим отчеты, — Иланди прошел к столу, опустился рядом на стул, жестом показывая помощнику, сделать как он, — ты лучше скажи мне, сколько в моей службе агентов княжества с тобой во главе?

Ориф не стал тянуться к оружию, которое явно было у него под одеждой, не стал плести формулы, не сделал попытки бежать. Он всегда умел правильно оценивать ситуацию и взвешивать свои поступки в соответствии с положением, в которое он попал.

Дим не стал ждать оправданий или новой порции лжи.

— Мне всегда казалось, что мы слишком легко ушли из той приграничной крепости. Нашпигованной оружием и стражниками, как еж иголками. Тот мальчишка и тюфяк, которые были с нами. Их должны были казнить, и приговор в отношении их был исполнен. А мы должны были уйти. Я должен был уйти. Почему?

Ориф смотрел прямо перед собой. Потом его ресницы дрогнули, он расслабленно откинулся на высокую спинку стула.

— Потому что ты — Серебряный.

Димостэнис позволил себе лишь слегка прищурить глаза.

— Отличная легенда, — не стал он поддаваться на провокации, — наследник отца, отказавшегося от своего сына. Сэй Югрэлли — продажная тварь, который работал на княжество и жил в свое удовольствие.

— Жил? — слегка приподнял бровь мюрдженец.

— Ты что думаешь, за запретные взаимоотношения с долиной его по голове погладят и награду выпишут? — Дим взял перо, лежащее на столе, крутя его в пальцах. — Я лично с ним разговаривал, после нашей с тобой повторной встречи в том поселке. Он подтвердил твои слова. Потом я проверял еще раз, когда стали пропадать наши агенты, когда мы пробуксовывали на одном месте, а долина продолжала прокручивать свои делишки на нашей территории. Однако и другие люди так или иначе подтверждали вашу легенду. И только чистая случайность, и дотошность Клита, который досконально изучил дело об убийцах одаренных, узнал, что наследник Дома Югрэлли мертв и не иносказательно, а по-настоящему. Что ему вырезали хьярт, и он стал жертвой тогда еще никому неизвестных маньяков. Что глава рода скрыл правду и распустил слух по окрестностям о том, что его сын в чем-то провинился и был отлучен от родительского гнезда. Агенты долины работают хорошо. Вы стали платить сэю Югрэлли разными диковинками, которых нет в Астрэйелле, и в считанные ары его Дом стал одних из самых богатых в восточных квотах. Легенда крепла и обрастала новыми слухами и сплетнями, в которых уже сам бы дьявол ногу сломал. Я даже не стал марать об него руки, отдал императорским дознавателям. Так мы закрыли один из основных каналов сообщения долины и империи и выявили главного предателя.

Ориф поддался чуть вперед.

— Империя мне не дом. Проведя пять аров в Астрэйелле, я понял, насколько он мне чужд и противен своими законами и правилами, уничтожающими людей. Варварские обычаи, отсталое государство. Но лично тебя я никогда не предавал.

Хрясь.

Перо переломилось на две половинки. Дим разжал пальцы, выбрасывая мусор.

— Конечно, не предавал, — сухо произнес он. — Предательство — удел близких людей. Ты всего лишь служил мне, — он усмехнулся, исправившись, — впрочем, даже не мне.

В темных глазах мелькнула ответная насмешка. Дим почувствовал, что пустота внутри начинает лопаться, сгорать под напором поднимающейся в нем ярости.

— Я могу честно ответить на любой твой вопрос. Один, — вдруг произнес мюрдженец.

— Зачем ты отдал мне кодекс законов, написанный Стелларом? Не было же никакой облавы, ты просто отдал его мне.

Лицо собеседника выразило крайнее удивление.

— Просто он у меня был. И я тебе его отдал, — он обескураженно пожал плечами, — вот и все. Так какой твой вопрос?

Иланди обуздал огонь, разгорающийся внутри него. Мюрдженец хотел подвести его к чему-то. Думал, что может манипулировать им.

— Я хочу узнать о даре, который позволяет проводить энергии.

Тонкие аристократичные губы помощника скривила ироничная улыбка.

— Это самая обычная сторона дара. Она позволяет одаренному пользоваться силой стихии, находясь непосредственно вблизи источника, не трансформируя ее и не собирая в хьярт, проводить энергию к любому объекту. Особенно широко это используют целители и воины.

— Неограниченные возможности, — эхом отозвался на его слова Димостэнис.

— Не совсем так. В первую очередь для одаренного — это возможность его хьярта. Шакт не может провести сквозь себя энергии больше, чем сможет выдержать этот орган.

— Ты тоже проводник, — не спросил, сказал Дим, — именно так ты вытащил меня из огня на том пустыре.

Ориф кивнул.

— Я помог прийти в мир пятой стихии. Это то, что сложно забыть.

Иланди зло посмотрел на своего бывшего помощника.