Шрифт:
— Может, вы и вправду не можете быть друзьями, ну, тогда хоть не жалуйтесь и не нойте понапрасну. Кэл этого не выносит. Он любит покой.
— Вот как? — Глаза Мелоры вспыхнули недобрым светом. — Ну тогда я буду болтать без умолку день и ночь и сделаю его жизнь такой же невыносимой, какой он сделал мою.
Рей грустно покачал головой:
— До свидания, мисс Дин! Удачи вам!
«Лучше пожелайте удачи своему Кэлу», — мрачно подумала Мелора. По мере того как всадники удалялись на восток, в ней росло дурное предчувствие.
Теперь она осталась совсем одна, посреди безлюдной глуши, наедине с Кэлом. Возможно, она и смогла бы лестью уговорить тех двоих помочь ей, только вряд ли этот позволил бы обвести себя вокруг пальца.
Девушка украдкой взглянула на мужчину, который, подобрав поводья, вновь пустил лошадей галопом, и в ее прелестную головку закралась новая идея.
Когда-нибудь он все равно должен уснуть. Не может же он все время быть на ногах?
Где-то в глубине души затеплилась надежда.
Теперь не осталось никого, кто бы помог ему следить за ней. А значит, пока он будет спать, она, возможно, найдет способ освободиться. Нет, она обязательно что-нибудь придумает.
«Джинкс, Вайэт, я вернусь домой», — молча поклялась Мелора.
Лошади направлялись к темнеющей вдалеке линии гор, и девушка попыталась представить себе, что же происходило в Рохайде с момента ее исчезновения. Вероятнее всего, поисковая группа уже прочесывала окрестности. «Интересно, есть ли у кого-нибудь версия насчет того, что же со мной произошло?»
«Бедный Вайэт, — в смятении думала она, представляя себе отчаяние жениха, — и моя бедная перепуганная Джинкс».
У девушки защемило в груди при одной мысли о сестренке. У бедняжки не осталось никого, кроме Эгги, чтобы поддержать ее и утешить,
«Разумеется, Вайэт будет заботиться о них, — успокоила себя Мелора. Последние лучи солнца догорали в небе. — Он позаботится о них обеих. Вдвоем с Эгги они успокоят Джинкс и раз-веят ее страхи».
Зная характер сестры, Мелора была уверена, что девочка потрясена и чувствует себя совсем одинокой. Она потеряла отца, утратила возможность ходить и вот теперь лишилась ее, Мелоры.
— Я ненавижу тебя, — закричала девушка, и Кэл, повернувшись в седле, удивленно уставился на нее.
Слезы рекой хлынули по лицу Мелоры, но она больше и не скрывала их.
В последних лучах заходящего солнца Мелора заметила, как сузились его глаза. Затем он снова отвернулся и невозмутимо продолжал путь.
«Сегодня ночью, — пообещала себе девушка, стараясь сдержать рыдания. — Сегодня ночью я или сбегу, или умру — третьего не дано».
Глава 5
Джинкс безразлично смотрела на миску с тушеным мясом, стоящую перед ней на кухонном столе.
— Джинкс, дорогая, постарайся поесть. Изводя себя голодом, ты не поможешь Мел поскорее вернуться, — сказала Эгги, вытирая руки о свой передник.
— Я не голодна.
— Но это поможет тебе…
— Пожалуйста, Эгги, я не голодна. — Детский голосок перешел в мучительный шепот.
Эгги со вздохом обняла девочку.
— Ну, ну, полно тебе, — не зная, что сказать, пробормотала она, обменявшись тревожным взглядом с Вайэтом, который несколькими минутами раньше приехал из города, не узнав о Мелоре ничего нового.
Целый день с несколькими десятками человек он обыскивал окрестности и соседние ранчо. Результат был неутешителен — девушка бесследно исчезла.
— Как вы, Вайэт? Вам тоже необходимо сесть и хоть немного перекусить… — начала было Эгги, но Вайэт жестом остановил ее.
— Вы уверены, что ничего не слышали? Совсем ничего? — в двадцатый раз спросил он. — Эгги, Джинкс, вы уверены?
Обе женщины кивнули. Джинкс нехотя взяла ложку, затем снова положила ее на льняную скатерть, стараясь сдержать слезы.
— Мелора никогда бы не ушла по собственной воле, никогда! Она так хотела выйти за вас замуж! А когда ей приходилось уезжать по делам, она всегда предупреждала нас, — добавила девочка, прикусив губу.
— Да, да, — согласилась Эгги, гладя Джинкс па длинным вьющимся волосам. — Она никогда бы так не поступила.
Вайэт отошел от стола и зашагал взад-вперед по натертому деревянному полу.
«Бедный», — подумала Эгги, с сочувствием глядя на молодого мужчину. Усталость оставила отпечаток на его красивом лице. Глаза потускнели.
Ботинки были в грязи. Он ни на минуту не присел с тех пор, как с ужасом узнал об исчезновении Мелоры.
За окнами, занавешенными белыми хлопчатобумажными занавесками, сгустилась непроглядная тьма, наполнив окрестности отдаленными криками койотов и других ночных обитателей.