Тварь обходила меня сбоку, перемещаясь на всех четырех конечностях и периодически маша перед собой когтистыми лапами, а я делала небольшие шаги назад, боясь поскользнуться. Под сапогами жалобно хрустнули книги, зашуршала ткань плаща; тварь прибавила ходу, а потом вдруг, сделав очередной шаг ко мне, взвизгнула и отскочила назад, потрясая обожженной передней лапой. И до меня дошло. Она не нападала, потому что пыталась отрезать меня от воды, которая по какой-то причине доставляла ей массу неприятных ощущений. Резко вздохнув, я сделала еще шаг назад, не сводя взгляда с озлобленного монстра, который осатанело тряс покалеченной конечностью, наклонилась и подхватила плащ за край. Заметив мои движения, жабомордый зашипел, заклацал зубами и, очевидно, набравшись достаточно смелости и злобы, короткими и быстрыми прыжками снова попер на меня. Я в три широких движения небрежно намотала плащ на руку и прыгнула в бассейн, окатывая оказавшуюся совсем близко тварь потоком воды. От тут же раздавшегося визга, казалось, должны были лопнуть витражи под сводом храма, но этого не произошло, а вот я словно бы оглохла, по шее потекло что-то теплое. Однако, понимая, что сейчас не время проверять, смогла ли эта тварь сделать с моими ушами то, что не смог ни один новомодный русский рэпер, я, чувствуя, как плащ на руке щедро напитывается водой, пристально смотрела на покрытое белыми волдырями существо, которое сипело и хрипело, разнося скудное убранство молельного зала. Лавки превращались в щепки, золотые кандила летели на пол, рассыпая свечи; в припадке боли и ярости тварь не пожалела даже фреску – в одно мгновение оттолкнувшись задними лапами от пола и пробежав по стене, она оставила поперек мифологического сюжета о снисхождении Светозарной к людям пять глубоких царапин, вспахавших изображение, как плуг свежую землю, и снова уставилась на меня. Я пошатнулась, с трудом выдерживая ее ненавидящий, давящий взгляд. Грудь сжало, легкие, выплюнув воздух, заставили меня сделать судорожный вздох и отступить назад. Пробирающая до сердца прохлада божественной статуи коснулась моей спины.

– Запустила ты свой храм, Светозарная. Хреновая из тебя хозяйка. Вон какие мыши отожрались, с жеребенка размером… – Я не услышала свой собственный голос, скорее почувствовала его вибрации; слова, окончившиеся нервным смешком, взбесили моего противника. Жабомордый сгруппировался и прыгнул, распластавшись в воздухе по длинной, практически красивой… и смертельной для меня параболе. Я видела, знала, чувствовала, что не увернусь от этого прыжка. Так что я теряю?

– Во имя твое, своею рукой я в жертву тебе отдаю!.. – Сминающий тело удар, хруст костей, боль, пронзающая всю меня: от кончиков пальцев, сжимающих вошедший в грудь монстра клинок, до бедер, которые задними лапами полосовала бьющаяся в агонии тварь.

Я, пытаясь закрыться левой рукой, обмотанной плащом, из последних сил дернула головой в сторону, пропуская мимо удар когтистой лапы, и он пришелся по статуе за моей спиной.

И вспыхнул свет. И в нем я увидела, как монстр, разевая пасть, растворяется, истлевает, осыпаясь пеплом в последних конвульсивных позывах. Меч выпал из моей руки в воду, и я сползла по статуе вслед за ним, ощущая ужасную усталость и холод, ползущий от ног к животу.

– Кому ты принесла жертву, дитя? – Я слышала женский голос, но губы меня уже не слушались.

«Я умираю, эгоистичная ты дрянь, неужели это так сложно понять?»

– Я все слышу, чужачка. – Голос звенел металлом.

И я из последних сил выдавила улыбку.

«Да пошла ты…»

Я проснулась. Посреди молельного зала. Разрушения вокруг меня давали понять, что все произошедшее не было сном. Медленно я подняла голову с пола и сразу увидела ее. Богиня держала меч, закинув его плашмя лезвием на алебастровой белизны плечо, и смотрела на меня, с насмешкой и презрением.

– Надо было оставить тебя подыхать за твои слова, чужачка.

Я села на каменном полу, осмотрев свои ноги, потом – ощупала тело и, наконец, снова подняла взгляд на божество.

– Ты могла помочь, сразу.

– С чего мне тебе помогать? Ты – не настоящая Эвелин.

– Как будто Эвелин бы ты помогла. – Прекрасный божественный лик исказился гневом, и сияние вокруг фигуры, доселе мягкое, вдруг начало резать глаза. Но божество молчало, и я продолжила, вдохновленная оставшейся без ответа дерзостью: – Не помогла бы. Ты ее бросила.

– Она не молилась. – Сияние не утихало, но женщина смотрела на меня почти что с интересом.

– А о чем она должна была молиться? «О, великая Светозарная, спаси меня от замужества с ящеропоклонником, ведь он захватит эти земли и разрушит твои храмы!» – изобразила я писклявый и жалобный голос, а затем хмыкнула. – Думаешь, этот народ будет втихаря приносить тебе жертвы, справляя ритуалы бога Дракона?

Сияние угасло, богиня, взмахом руки сотворив себе изысканный стул, устроилась на нем и, положив меч поперек колен, продолжила меня разглядывать.

«Я тебе что, шут?»

– Весьма похожа. Хотя скорее – мелкая гавкающая собачка.

Я фыркнула.

– Все вы, божества, одинаковые. Во всех мирах.

Обойдя богиню и сев на остатки лавки, я покосилась на меч, первый раз разглядев его как следует. На нем не было и следа прошедшего боя, и меня это, пожалуй, радовало. Обидно было бы, если бы его повредили.

– Нравится? – вдруг спросила меня Светозарная. Я молча кивнула. Мановение руки – и меч материализовался у моих ног. – Ты заслужила.

Божество поднялось и пристально смотрело на меня. Я пыталась ответить тем же, но полыхающие белым бесформенным огнем провалы глаз без намека на зрачки не давали сделать этого, и я позорно опустила голову.

– Хамка. Дерзкая хамка, пришедшая в мой храм, устроившая в нем этот… МОЛЧАТЬ! – Божественный глас буквально размазал по полу меня, пытающуюся заикнуться о настоящем создателе бардака, а божество продолжило: – …устроившая в нем этот бардак. Своровавшая мой меч, сломавшая мою статую. Пославшая меня! В моем собственном храме! – Светозарная замолчала, закончив озвучивать список моих геройств, и я, снова подняв на нее взгляд, пожала плечами, мол, да, все я, признаю, только не ори ты больше. – Ты же ведь понятия не имеешь, что я могу с тобой сделать, да? – Голос божества был таким, словно бы она разговаривала с умственно отсталой. Я покачала головой.