– Воображаемого наследника престола! – продолжил Чизен Вьер, саркастично при этом улыбнувшись. – Любой здравомыслящий человек понимает, что это совершеннейшая чепуха. Если у Короля не родился наследник при жизни, то родиться после его смерти он уж точно не сможет, тем более через двадцать пять лет. Но поставьте себя на место Триторов. Это же такая потрясающая для них возможность! Двадцать пять лет, прикрываясь Указом и мнимой заботой о сохранении имущества Династии, безгранично самим всем этим владеть и пользоваться, ни гроша не отправляя в казну! Четверть века бесконтрольно и безнаказанно набивать собственные закрома! Кто от такого откажется! А для пущей убедительности они распустили слухи, что у Короля, якобы, где-то на стороне есть внебрачный сын, наследник эссентеррийского трона. Вот для него роялисты будто бы и должны «сохранять и приумножать» королевское наследство.

– Да разве этим слухам поверит хоть один нормальный человек? – снова искренне возмутился юный Лорд Наслер. – Все же знают, что у Тина с Филомеей не было детей. А будь они на стороне, разве могло бы все это оставаться тайной? Столько лет прошло, обязательно бы уже объявились наследники, будь они у Рольда на самом деле.

– А вдруг? – пролепетал со своего места Трез Беглс.

– Трез, дружище, сходите проспитесь уже, наконец! – раздраженно оборвал его Канцлер. – Хватит нести вздор! Такого шила ни в одном мешке не утаить. Нет никакого наследника, это ясно как день. Никто в это и не поверит. Но Триторам вовсе и не нужно, чтобы кто-то в это верил, кроме них самих. Им этого вполне достаточно, чтобы так бесстыдно и нагло присвоить себе королевские предприятия и весь получаемый с них доход, что они и сделали в конечном итоге. И будут делать дальше, пока не истечет определенный Указом срок. А это ещё без малого двадцать лет.

– Восемнадцать с половиной, – поправил Канцлера Термза чей-то несмелый голос.

– Невелика разница, учитывая, что при текущем раскладе страна не протянет и двух лет, – снова перехватил инициативу Вьер. – Казна Эссентеррии последние годы пополняется исключительно из налогов, которые мы с вами, уважаемые Лорды, и платим. А их катастрофически не хватает даже на самое необходимое. Я попытался всеми силами разрешить эту ситуацию, но мои увещевания, направленные к Триторам, оказались тщетными. Полномочий моих для более кардинального решения вопроса оказалось недостаточно. А тем временем на лицо настоящий заговор против Эссентеррии, заговор роялистов. Мне очень жаль, что я вовремя не забил тревогу и теперь передаю уважаемому Конеру Термзу страну с пустой казной и отсутствием перспектив на ее пополнение.

Чизен Вьер умолк. В зале воцарилась тишина. Услышанное удручало, возмущало, пугало и обескураживало одновременно. Трудно сказать, какие мысли крутились в головах членов Совета, но с полной определенностью можно было утверждать, что никто из них не завидовал положению, в котором оказался вновь избранный Канцлер. Оно было чревато крайне неприятными для Конера последствиями. Страна, находящаяся на грани банкротства, – худшее наследство для нового правителя. Кто-то искренне сочувствовал, кто-то в тайне злорадствовал. Натан Ширл, еще вчера клявший судьбу за несправедливый, по его мнению, исход голосования, теперь искренне ее благодарил и даже задумался, не подарить ли пьянице Беглсу еще одни золотые часы.

Выждав некоторое время, чтобы Лорды Совета смогли переварить услышанное, Конер Термз поднялся. Будь это не Термз, а кто-нибудь другой, он наверняка предстал бы теперь с видом ягненка пред жертвенным алтарем и осветил бы всех присутствующих сияющим ореолом мученика. Но Термз был Термзом. И потому вид его был исполнен решимости и источал уверенность и спокойствие.

– Не скрою, друзья, – начал он, – что рассказанное Лордом Вьером произвело на меня крайне удручающее впечатление. Но у меня, в отличие от вас, было немного больше времени, чтобы все как следует взвесить. Положение не безнадежно. Есть решение, которое, поможет выбраться из ямы, в которой мы невольно очутились. Предлагаемый мною путь непрост, он потребует от нас бескомпромиссной твердости и решительности. Но по-другому, поверьте, никак нельзя. Мы с вами должны выбить опору из-под ног роялистов, лишить их самой возможности для дальнейшего неповиновения. Пять лет назад мы, за неимением подобного опыта и вследствие своей недальновидности, многое упустили, оставив многоточия в вопросах наследственности и преемства. Сегодня пришла пора расставить точки. Раз и навсегда. В отсутствие прямого наследника никто не имеет права на собственность Династии. Никто, кроме самого народа Эссентеррии.

Последние слова Канцлер Термз произносил резко и решительно, отделяя их друг от друга, словно вгоняя каждое из них острым железным гвоздем в крышку гроба роялистов.

– Да, я говорю об отмене Указа Рольда и о национализации, полной национализации всех владений Рольдов. – Термз обвел тяжелым взглядом всех присутствующих. – Мы с вами должны будем принять такое решение и издать соответствующий эдикт. Тогда мы вернем в свои законные русла финансовые реки и вновь наполним казну. Мы возьмем контроль над королевскими предприятиями в свои руки, в руки Совета. Конечно, если кто-то из Триторов проявит искреннее желание нам содействовать, то с нашей стороны было бы неразумно и недальновидно отказываться от пользы, которую может принести их богатый опыт и знания. Мы примем их помощь и утвердим их в их должностях, но уже не королевским Указом, а решением Совета Лордов.

– Вы думаете, что среди них найдутся такие? – выразил сомнение Лорд Декстер. – Национализация для Триторов означает потерю источника к обогащению, потерю всего, что они имеют. Многие из них грудью встанут на защиту своих интересов. Они зубами вцепятся в свой кусок. Вы пробовали когда-нибудь отобрать кость у голодной собаки? Нет, не у своей, выросшей в преданности и послушании хозяину. У уличной, бродячей псины, для которой эта кость – единственная возможность выжить. Она в порыве слепого и яростного бешенства порвет на куски первого, кто осмелится к ней подступиться. Поверьте, Триторы встанут на защиту своей жирной и сочной кости не хуже той псины.

– Да, и мы с вами должны быть к этому готовы, – согласился Конер Термз. – Мы должны быть готовы к жестким и решительным действиям. Нам не простят проявлений слабости. Допустим ее – получим настоящую гражданскую войну. Мы должны пресечь все попытки сопротивлений и заговоров на самом корню – молниеносно, жестко, а если потребуется, то и жестоко. А теперь позвольте мне задать вопрос. Есть ли сегодня в нашей стране сила, которая выполнит эту задачу, сила, способная сломить любое сопротивление, сила, наделенная достаточными для этого средствами и полномочиями? Я вам отвечу. Нет! На сегодняшний день такой силы у нас нет!