Ох! Столько дел. Коротаев мысленно усмехнулся. Столько дел, что не до стирки. Суток не хватает, чтобы успеть справится со всем, что на него навалилось. Глушить теликом стоны и хрипы Светки. Тупо пялиться в экран. Таскаться по ночам на автозаправку. Сосать без меры пиво и водку. По отдельности или в виде ерша. Дрыхнуть и…Повторять все сначала. Ну, ни одной свободной минутки. Просто трудоголик, еб ти.

Футболку Коротаев натянул перед зеркалом. Полюбовался собственным отражением. Покачал головой. Ему только сорок, а выглядит на всех пятьдесят пять. Темные круги под красными, как у вампира, глазами. Щетина. Припухшее лицо. Пить надо меньше. Или все-таки больше? Организм должен втянуться. Привыкнуть к постоянному допингу и прийти в норму.

А вот фигурой Виталик остался доволен. Если не считать брюшка, набрякшего от пива и малоподвижности, все было в норме. Рост – метр восемьдесят. Ниже он не стал и не вырос.

Свой туалет Коротаев закончил, пригладив пятерней растрепанные светлые волосы.

Красавчик. Порядок. Можно двигать.

В этот момент Виталий понял, что не слышит больше кашля жены.

Может, того-ентого, сдохла? Померла? Отправилась, как говаривают индейцы, в страну хорошей охоты? Ну, нет. Так просто она не уйдет. Еще помучает своего возлюбленного. А может и правда, заберет его с собой?

Ну, положим, насчет ада, Светка погорячилась. Ничего такого, чтобы попасть к чертям на сковородку, они не сделали. Просто коптили небо. И Бог, который не дал им шанса совершить в жизни что-то особенное, не станет запихивать их в геенну огненную только за то, что они лузеры. Ад не резиновый. Места для всех среднестатистических мудаков и мудачек там не хватит.

Свет в коридоре Коротаев включать не стал и тут же поплатился за это. Подставка для обуви, которая по идее должна была стоять у стены, почему-то оказалась в центре коридора. Полтергейст какой-то.

Виталик ударился коленом о деревянный угол и застонал от боли, пронзившей ногу.

С полочки настенной вешалки упало что-то картонное. Ударило по плечу. Ну, никакого сочувствия!

Коротаев посмотрел на предмет. Коробка из-под древней приставка «Денди». С Откуда она могла здесь взяться? Этой херней он увлекался в детстве и думал, что родители давно выбросили хлам на помойку. Не тут-то было! Коробка не просто осталась в квартире, она ухитрилась спрятаться между шапок и зонтов. Затаилась, ждала. И вот нанесла свой удар. Виталик пнул коробку ногой. Из неё высунулись какие-то бумаги.

Как можно ухитриться довести микроскопическую, по меркам нормального человека, двухкомнатную квартиру до такого состояния? Бардак здесь в принципе невозможен!

– Если хорошенько постараться…

Коротаев хмыкнул, все-таки включил свет, сунул ноги в разношенные и очень удобные тем, что не требовалось развязывать шнурки, кроссовки. Повернул дверную защелку и вышел на лестничную площадку.

Темно и тихо. Как у негра в жопе. То, что доктор прописал. Жаль, что спускаться приходилось все на два с половиной пролета. Виталик мог бы идти по такой лестнице бесконечно, но…

Коротаевы жили на престижном, с точки зрения опытных в жилищных вопросах соседей, втором этаже. Квартира досталась Виталию от родителей, которые переехали жить в дедовский дом и благополучно сгорели заживо, став жертвами неисправной проводки. Так сказали сотрудники МЧС. Впрочем, так они всегда говорили. О том, что произошло на самом деле, не знал никто. Жуткая смерть… Но было это достаточно давно, чтобы боль утраты притупилась. Они жили долго и счастливо. Умерли в один день. Пых и нет никого. Конец сказки. Зачем разбираться в истинных причинах того, что произошло?

Вот и выход. Виталика приветствовал красный глазок домофонной кнопки. Дверь распахнулась с нежной трелью и ночной пилигрим окунулся во мрак двора.

Фонари в этом гребаном городишке почему-то отключали в полночь. Для чего? Мутная, вывихнутая логика. Темень нужна была, чтобы отбить у людей охоту шляться по улицам ночью? Или для того, чтобы преступникам было проще сбежать?

Коротаев поежился от холода. Постоял на крыльце, позволяя глазам адаптироваться к темноте. Обвел взглядом ряд припаркованных у дома автомобилей и двинулся знакомой, не раз и не два проторенной тропой.

Рано с утра, пока темно

Пока темно – пока темно

Рано с утра, пока темно

И мир еще в постели

Чтобы понять, куда идти

Чтобы понять, зачем идти

Без колебаний прими сто грамм

И ты достигнешь цели.

В чем-то Борис Борисыч был прав. Только вот с целью у Виталия были проблемы. Проблемищи. Принять сто грамм – за милую душу. А цель, ебись она в жопу, отсутствовала. Хватит об этом. Не нужна ему никакая цель. Все, чего можно было достигнуть, он уже достиг. Поднялся на гору и теперь скатывался к ее подножию.