– Он видел кошмары, - продолжила она холодно.
– С тех пор как Император привёл её и сказал: "Смотри на неё и помни, что бывает с дураками, с теми, кто противится моей воле". Ему было семь, и он долго... не понимал, что случилось. Старался развеселить её, подарки дарил. Это зомби-то. Представляешь?

– Нет, - сказала честно.
– Но все эти жертвы вокруг. Они тут ни при чём, правда?

– Знаешь, - сказало наше светлое чудовище, - Я как-то, будучи ещё послушницей, читала сборник притч из другого мира. Так вот, была там одна, про их местного Жреца и его подопечных - у них это паства называется. Так вот, на одной из проповедей Жрец сказал: "А в следующий раз мы с вами поговорим о лжи. Для этого прочтите пятнадцатую главу священного текста пророка Луки".

– И?

– И на следующей их встрече он спросил: "Кто прочёл пятнадцатую главу? Поднимите руки!". И почти все так и сделали. "Именно с вами я и буду говорить о лжи," - сказал тогда Жрец, - "В книге Луки нет пятнадцатой главы".

– Да, - усмехнулась я.
– Это хорошо характеризует людей. Но к чему ты...

– Таверна "Жирный бес", - сказала Лис.
– Давай же поговорим с тобой о лицемерии, Дени. Те случайные гости, что умерли там. Они тут ни при чём, правда?

Мы смотрели друг на друга, и сердце моё колотилось в горле. Лис тогда пообещала, что не напомнит мне об этом случае, и впервые нарушила слово.

Я могла бы сказать, что спасала Филю - но принц полагает, что спасает всех. Я могла бы сказать, что была зла - но у него не меньше причин злиться. Я могла бы сказать, что не имела права оставлять свидетелей, но у принца, с его точки зрения, ещё меньше прав оставлять в живых тела Легиона...

Взрыв на соседней улице стал ниспосланным благословением.

– Я пойду, проверю, - сказала быстро.

Посмотреть Лис в глаза я так и не решилась.

Глава 14. О безумных чаепитиях, истинном Звере и черничном пироге

– Что это вы все время предлагаете мне свои шутки?
– спросила Алиса.
– Эта, например, вам совсем не удалась!

Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.

– Не нужно шутить, - сказала Алиса, - если шутки вас так огорчают.

Л. Кэрролл "Алиса в Зазеркалье"

Я реяла над городом, аки диковинная птица демонического облика, и с тревогой наблюдала за эпическим сражением красного и чёрного монстра. Что сказать? Зрелище со стороны крайне эффектное.

Демон из Легиона получился всяким самозванцам вроде в пример: огромный, краснющий, рогатый, чешуйчатый, с крыльями перепончатыми и рожей такой, что ему, наверное, и в портовом борделе отказали бы (ну или, что вероятнее, попросили бы впятеро доплатить - за вредность). Мер тоже был диво как хорош, зубаст и смертоносен, высочество - изящен и эффектен, так что любой ценитель прекрасного, повидай он со стороны иллюзорную запись такого вот сражения, зашёлся бы в экстазе. Правда думается мне, что, окажись тот же человек в эпицентре творящихся разрушений, эстетического удовольствия поубавилось бы - ну так в этом смысле идеал недостижим. Дело известное: люди или жалуются на отсутствие острых ощущений в жизни, или на их же присутствие.

А вот демонов, кажется, все устраивало. Готова поставить собственную голову, Меру с Легионом было крайне весело, принц, изредка швырявшийся в красную тварь заклинаниями невиданной красы и мощи, тоже не скучал - все при деле, в общем. И чисто по-человечески я за этих охальников, конечно, порадовалась, но вот квартал жалко, жалко... Мы его, конечно, перед тем эвакуировали, но вон догорает дом того самого параноика, что светлых шпионов боялся и никуда не ушёл.

Логично, наверное. Кто-то же должен быть статистом и создавать фон для героических героев, злодейских злодеев и великой эпической битвы, что войдёт в легенду, верно? Верно. Чего же тогда на душе ещё гаже, чем после разговора с Лис?

Минуту. А это ещё что?!

Каюсь, вниз спикировала так, что зубы клацнули и крылья заныли, подспудно надеясь, что это всё мне чудится, ибо дымом зело надышалась. Реальность, однако, была неумолима, и на одной из полуразваленных крыш действительно сидели рядом профессор Бал с Легионом.

Наш учитель был дивно нелеп, как, впрочем, и всегда: в домашнем халате навыворот, с какими-то записями, приколотыми к отворотам мятой остроконечной шляпы, в разного цвета носках и потёртых туфлях, он держал в руках свою любимую чашку - глиняную, чуть треснутую, размером чуть ли не с его голову. Судя по поднимающемуся над ней знакомому парку, даже потенциальный конец мира не заставил нашего профессора отказаться от любимого ромашкового чая. На фоне элегантного, обряженного с иголочки в странного вида черный костюм Легиона, греющего в ладони изящный бокал с алым вином, впечатление Бал создавал и вовсе непередаваемое. Хотя, что уж там, они оба были чудесны и незабываемы.

– Вы!
– выдохнула я.
– Какого?..

– Ты глянь, видит нас!
– обрадовался Легион.
– Какая же талантливая нынче молодёжь пошла! И наглая. А все ты, светлое отродье. Прикормил у себя этих красавцев, от внимания моего укрыл... Глаза б мои тебя не видели!

– Ну и убил бы, если так не нравлюсь, - зевнул профессор Бал.
– Благо, сколько возможностей было!

– Сам помрёшь вместе со всеми через полчасика максимум, - отмахнулся Легион.
– Да и надоело мне вас убивать, тем более что по договору с папочкой мне должен противостоять какой-нибудь пророк. Убью тебя - пришлют нового, а там снова-здорово: пока поумнеет, пока в силу войдёт. И вообще, мало ли, кто попадётся? И так в этом мирке поговорить не с кем, одни идиоты кругом.