Снизу донесся голос одного из рыцарей, сообщавшего, что «господа желают лишь перекусить и продолжат путь».

— Слава богу, скоро они уедут, — прошептала Сабина, казалось, забыв о том, что ее рука лежит на мужской ладони.

— В Труа мне нельзя — там меня многие знают. После встречи с братцем и его спутниками ясно: в городе полно их людей. Но и одну тебя я не отпущу. С тобой поедет Симон — распоряжайся им по своему усмотрению. Я же буду ждать на постоялом дворе, там, где находится твой раненый провожатый. Здесь слишком оживленное место.

— Почему ты испугался Пьера, он же твой брат? — спросила Сабина, не заметив, что они перешли на «ты».

— Из-за тебя! Твоя поездка на этом бы закончилась.

— Что может быть хуже?

— Тебя могут взять в плен, сделав ценной заложницей в переговорах с королевой. И я не смогу этому помешать. Я один, а их — дюжина. Многовато!

— Но ведь они ни разу меня не видели!

— Тебя — нет. Но Пьер наверняка следит за моей жизнью, как и я за его. Ему нетрудно будет догадаться, что за женщина возле меня. А также о том, почему мы оказались близ Труа: я же сразу понял, в каком направлении следует тебя искать, вот и мой брат быстро сопоставит очевидные факты. — И, немного помолчав, граф добавил: — Однако во всей этой истории есть кое-что хорошее. Если мой брат и Гуго только что приехали из города, значит, Тибо на месте и тебе не придется проводить дни в томительном ожидании…

— Откуда ты знаешь о Тибо? Вивьен все-таки проболталась?

Испуг и удивление в округлившихся глазах Сабины растрогали Робера, и, не удержавшись, он обнял ее за плечи.

— Нет, твоя камеристка держалась стойко. Слуги верны тебе. Я сам обо всем догадался. Вивьен лишь сказала мне, что тебя сопровождает один-единственный охранник. Тебе угрожала опасность, остальное не имело значения.

Сабина, зажмурившись, благодарно припала к его плечу. Робер крепко прижал ее к себе и поцеловал украдкой в затылок. Вскоре загремели отодвигаемые лавки, затопали ноги, хлопнула дверь — рыцари покинули таверну. Спустившись по лестнице, граф не смог отказать себе в удовольствии как следует двинуть хозяина в челюсть. После такого удара он долго не сможет грызть орехи.

Было уже далеко за полдень, когда Робер и Сабина встретились в «Диком вепре» с де Робюсте. Мешкать они не стали: необходимо попасть в город засветло, чтобы осмотреться и решить, как действовать дальше.

— Симон, поедешь с мадам. Отвечаешь за ее жизнь головой! В самом прямом смысле! — отчеканил граф и, дождавшись утвердительного кивка, подошел к баронессе, теребившей в руках конские поводья. — Я верю в благоразумие и рыцарскую честь Тибо Шампанского, но если к концу седьмого дня вы не вернетесь, я отправлюсь на поиски.

Глядящие на него женские глаза заволокло томной дымкой. Робер нежно обнял баронессу за плечи и коснулся ее мягких губ. Она не отпрянула, и, поощренный этим, граф прильнул к податливому рту долгим упоительным поцелуем. Наконец Сабина, сделав над собой усилие, слегка оттолкнула его.

— Пора, Робер! — Не позволив помочь ей, она вставила ногу в стремя и взлетела в седло.

***

Шампань славилась богатейшими ярмарками, на которых собирались купцы Европы и Леванта. На территории графства чеканилась единая монета и использовалась одинаковая мера весов, что способствовало честности заключаемых сделок, а значит, привлекало иноземных купцов. К тому же предки Тибо постоянно расширяли количество уютных постоялых дворов, охраняемых складов и удобных торговых мест и считали делом чести обеспечивать безопасность людей, приезжающих на ярмарки.

Труа — главный город Шампани — процветал. Он был удачно расположен — в излучине реки Сены, по которой день и ночь поступали товары с других регионов Франции, а по ветвистой паутине каналов быстро развозились внутри крепости.

В своей столице графы Шампанские построили приюты, больницы, общественные бани, в небо взметнулись колокольни нарядных соборов и величественных аббатств. Не так давно была возведена новая городская стена, которая обхватила графский замок и церковь Святого Ремигия, славившуюся сказочными витражами. Торговцы так называемых холодных осенних ярмарок облюбовали площадь перед этим храмом, а близлежащие кварталы запестрели постоялыми дворами. В одном из них поселилась Сабина.

Сразу по приезду она в сопровождении Симона отправилась на разведку, решив изучить жилище Тибо. Графский замок с квадратными башнями и зубчатыми стенами был довольно старым, но, несмотря на это, выглядел весьма внушительно. Лучи заходящего солнца, усиливая впечатление, полыхали на золотом меандре [62] бело-голубого герба Шампани, красующегося на огромных дубовых воротах.

Потолкавшись среди прохожих, Сабина узнала, что завтра у Тибо приемный день. Четыре раза в год любой из подданных мог прийти к нему с жалобой или просьбой, и граф справедливо, насколько это было возможно, решал их проблемы. Королевская посланница обрадовалась: ей не придется ломать голову, придумывая повод для встречи с его сиятельством.

На следующий день Сабина сменила наряд горожанки на бархатное платье и подбитый куньим мехом плащ, которые благодаря Роберу привезла в седельных сумках. Убрав волосы под светлое покрывало, скрепленное серебряным обручем с жемчужными вставками, баронесса отправилась в графский замок. Симон же остался у ворот: если госпожа до наступления вечера не вернется, он немедленно поскачет к де Дрё.

Стражник проводил знатную незнакомку через внутренний двор в просторный общий зал, где уже толпился народ. Вскоре клерк [63] собрал письменные обращения у тех, у кого они были. Сабина, немного поколебавшись, бросила в корзину аграф с сапфирами, который и на этот раз должен был послужить опознавательным знаком. Молодой священнослужитель вопросительно вскинул брови, но промолчал.