— Непременно! И помните, желаннейшая из женщин: на земле есть человек, который очень вас любит и всегда придет на помощь, только позовите. Расстояние не имеет значения — вы уже в этом убедились. — И граф надолго прильнул губами к руке Сабины, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и отчаяние.

Баронессе понадобилось некоторое время, чтобы справиться с волнением. Надо поскорее заняться делом, иначе она не выдержит и бросится догонять Робера.

— Родриго, ты немедленно отправишься в Париж! Времени почти не осталось. — Сабина огляделась по сторонам. Посторонних поблизости не было, только Вивьен бегала туда-сюда, распаковывая вещи хозяйки. — Передашь королеве вот что: «Он согласился лично встретиться с вами в Шиноне в октаву Сретенья. Говорить будет только с вами! Отговорок не примет!» Запомнил?

— Запомнил, мадам. Затем мне следует вернуться сюда?

— Да, но ищи нас в замке. Надеюсь, граф Жан де Вандом с супругой не откажут нам в гостеприимстве.

Несмотря на то что Родриго приехал поздно вечером, королева немедленно приняла его. Услышав долгожданное сообщение, Бланка, сидевшая в глубоком кресле возле жаркого камина, резко поднялась, но от волнения у нее подкосились ноги. Тогда, вцепившись в подлокотники и подавшись вперед, она отчеканила звонко, словно клятву:

— Я буду в Шиноне, даже если в этот день мне придется родить! Меня на носилках принесут! Спасибо, молодой человек, за прекрасную новость. — Королева все же нашла в себе силы подняться. Отсчитав два ливра из шкатулки с личными сбережениями, она ссыпала их в большой бархатный кошель. — Примите в благодарность за службу.

— Но я же ничего не делал! Это заслуга мадам Сабины. — Родриго растерялся. Он и без того был горд, что вновь говорит с королевой.

— Дорогие новости сто`ят немало. А вы второй раз приносите мне чудесную весть. Возвращайтесь к своей госпоже и скажите ей, пусть ожидает меня через несколько дней в Вандоме. — Бланка махнула рукой, отпуская посланника, и с нескрываемой радостью принялась за письмо к сыну, спеша сообщить ему это ошеломительное известие.

***

— Дорогая Сабина, мою благодарность трудно выразить словами, и я сделаю это по-другому, но позже. А сейчас не томите меня, расскажите подробней, как вам удалось уговорить Тибо?

По пути в Шинон королева забрала свою конфидентку из вандомского замка и сейчас не скрывала волнения и любопытства. В предвкушении триумфа и без того выразительные глаза Бланки сияли просто ослепительно.

Сабина, радуясь бодрому расположению духа королевы, подробно пересказала ей разговор с графом Шампани. Путь в Труа и обратно, а особенно участие в нем Робера де Дрё, она опустила, ограничившись лишь парой общих фраз. Но Бланку, казалось, и не интересовали ее приключения. Королева вновь и вновь спрашивала Сабину о Тибо, уточняя детали, особенность его мимики и поведения, и строила предположения.

Наконец на высоком скальном холме показалась огромная крепость Шинон, горделиво парящая над окрестностями. Небольшой королевский кортеж, минуя форт Сен-Жорж и высокий каменный мост, прибыл в Срединный замок, где находились королевские покои. Луи, искрясь детским восторгом, выбежал лично встретить ее величество. В присутствии придворных Бланка хотела церемонно поклониться королю, однако сын торопливо обнял ее и расцеловал в обе щеки. Взявшись за руки, они скрылись в кабинете, спеша поделиться новостями.

Сабина тем временем обустраивала новое жилище, отдавая приказания служанкам, распаковывавшим багаж. Впрочем, особо украшать королевские покои не пришлось: они не уступали роскошью парижскому дворцу. Шинон в свое время был любимым местом английского короля Генриха Второго, затем Филипп, отвоевав замок, перестроил и укрепил его. Шинон сохранил королевское величие, лишь в тронном зале геральдический лев сменился лилиями.

В октаву Сретенья около полудня дозорные с башен возвестили о том, что с востока приближается небольшой конный отряд. Двигаясь во главе дюжины первых рыцарей графства и их оруженосцев, Тибо окинул взглядом бескрайний палаточный лагерь вокруг крепости. А сколько еще воинов внутри замка! Прикусив губу, граф в который раз поздравил себя с тем, что три недели назад принял верное решение.

В торжественной обстановке тронного зала король и регентша Франции приняли одумавшегося вассала в присутствии первых вельмож государства. Бланка и Луи восседали в величественных креслах, рядом стояли государственные чиновники и крупные землевладельцы. В зал вошла небольшая свита во главе с Тибо. Он был, как всегда, изысканно одет, как будто и не скакал верхом много дней подряд. Гордо вскинув голову, увенчанную шлемом с графской короной, Тибо прошел сквозь длинный людской коридор и остановился перед троном. Публика у него за спиной удивленно шепталась.

— Ваше величество, я прибыл присягнуть вам в верности. Торжественно клянусь безукоризненно выполнять обязанности вассала. — Тибо посмотрел на Бланку. Его слова по-прежнему предназначались королю, но на самом деле были посвящены ей. — Всегда и везде готов прославлять ваше имя. И отныне не допущу, чтобы мое тщеславие или распри подрывали могущество королевского дома. Если же я нарушу эту клятву, пусть мои доблести будут забыты, а имя покроется позором!

Тибо снял шлем, отстегнул пояс с мечом и передал их подошедшему сзади оруженосцу. Граф опустился возле трона на одно колено и, соединив руки, протянул их королю. Луи, спустившись, сжал его ладони своими. Затем, заставив вновь обретенного вассала подняться, подарил ему поцелуй мира. Оммаж был принят.