Ари продолжала играть роль легкомысленной девочки, запоминая все, что замечала, но вот беда – на первый взгляд, кроме того, что она уже увидела, замечать больше было нечего. Ничего странного и зловещего не происходило в замке, больше похожем на сказочный дворец, а не замок Синей Бороды. Слуги были почтительны и добры, с удовольствием рассказывали о ничего не значащих пустяках, но стоило Ари заметить что-то неладное – они быстро переводили разговор, а расспрашивать их Ари было по роли не положено. Ну не может наивное прелестное дитя интересоваться чем-то, если ей покажут очередной дорогой портрет кого-то из предков, а лучше их жен – нарядных, с так искусно выполненными украшениями, что кажется, что их приклеили к полотну, а не нарисовали парой взмахов кисти.

Такое происходило несколько раз, и Ари уже могла угадать реплики собеседника. Содержание нет, но тему – да. Любой из слуг всегда переключался на то, что могло ее отвлечь – по их разумению. Те самые украшения на портретах, которые упомянула Дейдре, и сразу же потащила Ари смотреть колье, диадемы и кольца. А потом заставила Ари вернуться в ее комнату и показала все эти украшения в темных от времени серебряных ларцах.

Ари всего лишь спросила, почему одна ниша в коридоре пустует. Все остальные были украшены портретами или картинами с участием рыжеволосых членов рода Лингрэм, а эта, кажется, даже была покрашена заново.

Дейдре пожала плечами, неестественно улыбнулась и сказала, распахнув голубые глаза:

– Ой, не знаю, так всегда было, с тех пор как я здесь. Но здесь и без того много картин. Знаете, как сложно стирать с них пыль? Нет, конечно, не знаете, прошу простить. Но о картинах… я вот вспомнила портрет прабабушки лорд-маршала, леди Марог, она там как живая. Пойдемте, что я вам сейчас покажу… Там такая красота!

И Ари на полвечера утонула в семейных украшениях. Красивых, изящных, дорогих и совсем не выглядящих старыми, но ни на шаг не приблизилась к разгадке истории лорд-маршала. Ну разве на его преступления могло пролить свет то, что его прадед очень любил свою жену, а она, по слухам, отравила его? Тем более что все это – сплетни, которые никто никогда не подтвердит и не опровергнет. Да и времени прошло слишком много.

– Да, это всего лишь слухи, люди любят болтать невесть что, – кивнула Дейдре. – И верить им странно. Просто, знаете, говорят, в тот день была ужасная гроза, какой не помнили старожилы. Ну вот и накрутили – гроза, зловещая стихия и убийство. Как раз в замке никого не было, все слуги, кроме троих, отправились на ярмарку и не смогли вернуться к вечеру – река вышла из берегов и затопила подъезд…

– Здесь есть река? – перебила ее Ари.

– Да, она огибает остров, на котором стоит замок, и она очень широкая, как… – Дейдре задумалась. – Да, как расстояние от порога дворца до подъездных ворот.

Ари поняла, что соскучилась по виду воды, размеренно плещущейся у берега, и спросила:

 – А можно туда съездить и посмотреть?

Конечно, река – не море, на ее берегу не появится того ощущения пьянящей свободы, которого Ари не хватало больше всего, когда она вспоминала о жизни в Хольме. Но почему бы не попробовать. Больших рек она еще не видела, в конце концов…

– Конечно, вы же госпожа, прикажете и съездите.

Ари рассеянно кивнула. Да ну, какие глупости – утолять тоску по дому и беззаботным дням таким образом. Нет, поездку следует отложить на потом, она может оказаться хорошим предлогом для… чего-нибудь. Может быть, для побега, если она раздобудет доказательства против лорд-маршала.

Пока что у нее было что посмотреть и во дворце, а для прогулок доставало сада, она еще не все там рассмотрела и недостаточно хорошо узнала главного садовника, который (вот совпадение!) был стар, годился ей в деды и звался Кристианом. Как тот самый единственный слуга, упомянутый леди Мирандой в письме мужу.

Еще один раз Ари спросила (на сей раз у Розалинды), что это за вечно закрытые комнаты рядом с покоями лорд-маршала – и сценарий повторился. Но, правда, речь шла не об украшениях, а зловещих призраках и уважении к воле усопших предков. Как будто Розалинда знала, что именно читала Ари в тот день с утра, и практически пересказала ей сюжет.

В коридоре рядом с комнатами Тэнима Лингрэма действительно было три двери – более прочных, чем во всем доме – и если присмотреться, то на черном дереве были видны полосы, словно кто-то двигал засов. И поверхность их была слишком простой – никаких инкрустаций и узоров, как на всех остальных дверях.

 Ари видела такие двери в своем замке в Хольме, поэтому ей и пришла в голову ассоциация с огромным засовом. Но в Хольме это были входные двустворчатые двери в главный зал, и следы засова были изнутри, а не снаружи. А здесь… как будто обитатели дома запирались от чего-то, что приходит не с улицы, а из этих комнат. И даже следы от крепления засова остались.

– А что за этими дверьми? – спросила Ари у Розалинды, вызвавшейся проводить ее в библиотеку.

Ари дотронулась до одного углубления в дереве, и слой лака провалился вовнутрь. То есть тут действительно должно было висеть что-то тяжелое, не какое-то украшение. Наверное, и крюки вбивали сюда такие же, как в Хольме – круглые, диаметром как минимум в три пальца…

– Здесь? – Розалинда с таким удивлением посмотрела на черную дверь, как будто впервые увидела ее.

«Сейчас соврет», –подумала Ари. И правда, Розалинда словно что-то вспомнила. Сначала – про то, как Ари приказала отпереть покои леди Миранды. Именно поэтому она начала с оговорки: