– Да это же просто...

– Это мой выбор, Ихшасмора, - она повернулась и посмотрела Осу в глаза.
– Прошу, прими его. Лишь мне решать, покидать ли Матушку-Рощу.

"Если нет выбора, то какой смысл?.."

– Ладно, - сказал он тихо.
– Тебе нужно собраться?

– А что мне собирать?
– искренне опешила Лай.

– Тоже верно, - встрял Рик.
– В конечном итоге, в Предгорье всё равно другая мода. Ну, там одеваются и всё такое.

– Зачем?
– поинтересовалась Лай.

– Не знаю, принято так, - Рик явно не был готов к таким вопросам - или, что вероятнее, не знал, что ответить.
– Так что, полетели?

– Я полечу на воздушном змее!
– Лай кинулась Осу на шею.
– Это же потрясающе!

И Ос окончательно сдался.

*

– Так, - сказал Рик.
– Тебя оставляю здесь: не хватало ещё, чтобы все видели, как я таскаю полукровок в лапах. Госпожа, с тобой полетим наверх...

– А что такого в том, что ты отнесёшь Ихшасмору тоже?
– Лай, счастливая и возбуждённая, с искренним непониманием посмотрела на Рика. Её золотистые глаза мерцали, и казалось, что все увиденные красоты Предгорья отразились в них.
– Вы же друзья!

– Эм...
– Алый замялся, явно не зная, как сказать.

– Мы тайные друзья, - нашёлся Ос.
– Изображаем врагов.

– Какая странная игра... не уверена, что мне было бы весело. Хотя, может, что-то в этом есть. Наверное, приятно знать секрет, который неведом другим. А зачем вы это делаете?

– Это весело, - улыбнулся Рик криво.
– И иначе у нас не получится. Знаешь, иногда в мире хищников приходится играть в очень странные игры.

– Ну да, - ухмыльнулся Ос.
– Тайные друзья, тайные возлюбленные, тайные враги... вся суть высшего драконьего общества в этих словах!

Рик бросил на Оса нехороший взгляд.

– Понимаю, - сказала Лай неуверенно.
– Наверное, это в природе многих хищников - соревноваться за территорию, всегда хотеть большего, играть друг с другом в жестокие игры, прятать уязвимые места... Мне, какая я есть, трудно это понять.

– Тебе и не надо, госпожа. Так что, полетели?

– Зачем? Я поднимусь с Ихшасморой. Эта лестница очень красивая!

– Как знаешь. На всякий случай обязан предупредить - там десять тысяч ступеней.

Она звонко рассмеялась.

– Рик, право, ну я ведь Золотая Лань! Мы можем дни напролёт бежать по горам. А про десять тысяч ступеней я прочла. Тут всё написано! Не зря же Мулун учила нас всех читать по-драконьи.

Ос с Риком настороженно переглянулись.

– Где написано?

– Да вот же, на камне!
– она указала на фрагмент старинной кладки, который вот уже невесть какое тысячелетие не поддавался разрушениям и стойко держал удар времени.

– Тут ничего нет, Лай, - сказал Осариди мягко.

Она только фыркнула в ответ и повернулась к Рику.

– Дай-ка кинжал!

– Зачем это?
– ещё больше насторожился Алый. Ос, признаться, тоже нахмурился: сначала говорит о каких-то надписях, которых и в помине нет, потом оружие просит... Тут поневоле подумаешь о ментальном вмешательстве!

– Кровь себе пустить хочу, - просто пояснила Лай, а после, вдоволь налюбовавшись на их вытянувшиеся лица, добавила: - Да бросьте! Пару капель! Наша кровь, между прочим, уничтожает любые иллюзии. Ну, пока сердце при нас...

Они снова переглянулись, и Ос кивнул. Что бы там ни было, глаза Лайлайи, создания первозданной природы, видели порой куда больше.

Краем глаза Ос отметил, что Рик чуть перенёс свой вес так, чтобы в случае чего максимально быстро метнуться вперёд. Лай, однако, ничего ужасного делать действительно не стала: осторожно проколов ладонь, она приложила её к замшелому валуну.

И да, надпись проступила.

Некоторое время Рик с Осом просто смотрели; сначала - на камень, потом - друг на друга, потом - на облака, скрывающие элитный корпус Предгорного Университета от посторонних глаз.

– Ну, - кашлянул Рик, когда кровь лани высохла, и иллюзия, скрывающая надпись, вернулась на место.
– Мы идём или как?

– Идём, - Ос потянул Лайлайи за собой.

– А...

– Просто идём, Лай. Правда. Ничего не говори.

– Ладно...

И они двинулись вверх, за ступенью ступень, к будущему, которое было сокрыто туманом. Им предстояло принять много решений, пережить потрясения и смуты, сомнения и печали, тьму и отчаянье. Но они разделили этот момент, эти слова на камне, эту лазурь неба и осознание, которое приходит, если твоё сердце становится открытым миру.