Тем не менее в первые годы пребывания Маргарет на посту депутата парламента были случаи, когда коллеги смотрели на нее свысока. Например, в 1961 году один из депутатов-лейбористов иронично перебил ее выступление: «Очаровательный аргумент, который она очень прилежно защищает». С другой стороны, она сама не чуралась использовать собственный арсенал женственности, чтобы одержать победу в споре.

Свое первое (иначе девичье, по-английски традиционно называется maiden speech) выступление в парламенте Тэтчер сделала в феврале 1960 года в поддержку депутатского законопроекта, который ограничивал возможность муниципальных советов не допускать представителей прессы на свои собрания. Ее речь была расценена как триумф. Депутаты-лейбористы выступали против законопроекта, так как именно те советы, в которых большинство было у лейбористов, особенно грешили такой закрытостью. Маргарет показала, насколько хорошо способна владеть темой во всех ее деталях, что может бегло и с убеждением доносить свое мнение до слушателей. В ходе работы над законопроектом Маргарет познакомилась с сэром Китом Джозефом, занимавшим тогда должность парламентского секретаря министерства жилищного строительства и местного самоуправления, одну из младших должностей в правительстве. В дальнейшем их политические карьеры тесно переплетутся.

В октябре 1961 года наступила очередь Маргарет встать на нижнюю ступеньку правительственной лестницы. Газета The Daily Telegraph за 10 октября последней строчкой в списке новых назначений в правительстве Макмиллана указала: «Единый парламентский секретарь, министерство пенсий и национального страхования, Г-ЖА МАРГАРЕТ ХИЛЬДА ТЭТЧЕР, 35, lb2500 и lb750 парламентское жалование (вместо дамы Патрисии Хорнби-Смит)».

Если вспомнить слова Маргарет о женщине премьер-министре, станет понятно, что она имела в виду. Ее поставили на типично женское место в правительстве, сменив таким образом предшественницу, решившую покинуть пост. Но эта позиция пришлась Тэтчер очень кстати, она идеально соответствовала ее сильным сторонам. Позже Маргарет говорила, что любой, кто может детально разобраться в системе социального обеспечения, обладает необходимой подготовкой, чтобы занять самую высокую должность в правительстве.

Маргарет, прошедшая школу как ученого-исследователя, так и юриста, быстро постигла сложную и запутанную сферу своей ответственности. Она хорошо сработалась с подчиненными в министерстве, и ее постоянный секретарь, сэр Эрик Бойер, был в восторге от нее.

Говоря о министерствах, нелишним будет сказать пару слов о системе государственной службы, Гражданской службе Ее Величества. В отличие, скажем, от Соединенных Штатов, где со сменой политической партии у власти происходит смена значительного количества служащих в государственных учреждениях, теоретически британские чиновники принципиально аполитичны. Считается, политика – это дело парламента, отражающего волю народа страны в текущий момент. Чиновники обязаны поддерживать то политическое направление, которое по решению парламента и правительства задает очередной министр во главе их министерства (который одновременно является также и депутатом парламента). При смене правящей партии те же чиновники будут обязаны осуществлять, возможно, прямо противоположную политику – и осуществлять столь же добросовестно. Во всяком случае, такова теория. Если читатель хочет лучше узнать, как устроена и работает Гражданская служба, советую посмотреть классическую британскую комедию «Да, господин министр». За прошедшие с ее выхода на телеэкраны сорок лет кое-что, конечно, изменилось, но многое по-прежнему очень точно передает, как осуществляется управление Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии.

Маргарет Тэтчер проработала в министерстве пенсий три года. У нее начали зарождаться сомнения в целесообразности такого серьезного роста государственных расходов, но она продолжала поддерживать линию правительства. В эти годы Британия сделала первую попытку стать членом Общего рынка, и Тэтчер тогда считала, что такое развитие событий способствует британским интересам. Однако в 1961 году президент Франции генерал Шарль де Голль использовал свое право вето, и просьба правительства Макмиллана была отвергнута. Это был большой удар по престижу как Британии, так и премьер-министра, еще недавно имевшего прозвище Супер-Мак. Здоровье Гарольда Макмиллана очень серьезно пошатнулось, у него обнаружили рак, и он решил подать в отставку. Надо сказать, что после ухода с поста главы правительства ему удалось победить болезнь, и он провел много лет на должности канцлера (ректора) Оксфордского университета, где и сам когда-то учился в Бэйлиол-колледже, том самом, в котором через несколько десятилетий учился и нынешний премьер-министр.

В 1963 году во время консультаций, чтобы выбрать преемника Макмиллана, Маргарет Тэтчер поддержала 14-го графа Хьюма. Выбор довольно неожиданный для молодой представительницы нового меритократического течения в консерватизме. Прошло более шести десятилетий с момента, когда премьер-министром был представитель аристократии. Поскольку совсем недавно был принят закон, позволяющий отказываться от аристократических титулов, граф превратился просто в господина Алека Дуглас-Хьюма и в октябре 1963 года уселся в премьерское кресло.

Дуглас-Хьюм был неплохим премьер-министром. Он был искренним патерналистом, считавшим, что можно привлечь рабочий класс на сторону консерватизма. Долг же высшего класса, по его мнению, состоял в осуществлении компетентного управления страной. Лозунгом нового премьера был «прямой, откровенный разговор с рабочими массами». Если бы не всеобщее ощущение усталости от правления консерваторов и подозрение, что у них исчерпались идеи относительно развития страны, это даже могло сработать. Однако консерваторы просто казались старомодными. Дуглас-Хьюм не вдохновлял и не производил впечатления энергичного лидера. Напротив, новый глава лейбористов Джеймс Гарольд Вильсон – представитель умеренного течения партии – обличая «тринадцать потерянных лет при консерваторах», обещал новый период экономической экспансии и построение Новой Британии, гальванизированной «белым жаром технологии» и научно-технической революции. Технократ Вильсон казался лучшим главой правительства в новую небывалую эпоху. Тем не менее к концу избирательной кампании консерваторы сумели отыграть часть утерянной в начале поддержки, и на выборах 15 октября 1964 года лейбористы смогли получить перевес только в пять депутатских мандатов.

Маргарет Тэтчер сохранила место в парламенте, хотя ее большинство сократилось вдвое, до 8 802 голосов. Пост в правительстве остался в прошлом, и она переместилась на скамьи оппозиции. А вскоре начался кризис личной жизни. У Дениса случился нервный срыв. Помимо руководства фирмой (и ответственности за благосостояние двухсот ее работников), ему приходилось оказывать поддержку своей матери, тетке и сестре. Гиперэнергичная Маргарет была полностью поглощена политикой, и Денис не смог справиться с этим. Он внезапно отплыл в Южную Африку, где провел в отрыве от семьи два месяца. Позже Денис признавал, что его отъезд «потряс Маргарет». Ни Денис, ни Маргарет не знали, смогут ли сберечь брак. Однако Денис все же вернулся в Лондон и вскоре весьма выгодно продал фирму, получив на собственный счет 10 тысяч фунтов из 530 тысяч, заплаченных новыми владельцами за предприятие. Новые владельцы предложили ему место в совете директоров, и Денис сохранил эту позицию, когда произошло поглощение компании более крупным конкурентом. В 1965 году он купил большой загородный дом в Ламберхерсте, в графстве Кент, к юго-востоку от Лондона. Именно Ламберхерст стал для него настоящим домом, а не Лондон, где его удерживали лишь дела компании и политическая карьера жены. В 1975 году Денис Тэтчер подал в отставку с позиции директора и ушел на пенсию.

Что же касается близнецов Марка и Кэрол, то они учились в лучших частных школах-интернатах Англии: Марк в Харроу (где за восемьдесят лет до него учился Черчилль), а Кэрол в школе Святого Павла для девочек. Близнецы отправились туда, когда им исполнилось одиннадцать, в 1964 году. Несмотря на министерские дела, а позже на предвыборную кампанию, Маргарет находила время заняться поиском наиболее подходящих школ для своих детей. После личного визита она отвергла одну из, казалось бы, более подходящих, чем Харроу, частных школ для Марка на том основании, что «она катится к фиаско». В Харроу Маргарет настояла, чтобы сына поместили в самый маленький из домов школы (если читатель знаком с книгами о Гарри Поттере, то Гриффиндор, Слизерин и так далее – это и есть дома школы Хогвартс) – так как считала, что в таких условиях он получит больше индивидуального внимания.