Я вижу серебряный ураган, который проносится мимо (так мне кажется) Акульего брата. Он останавливается, словно натыкаясь лбом на невидимую преграду. Прямо у меня на глазах ткань на его брюках ползет в стороны, выпуская фонтан крови. Ее так много – она успевает вытечь за считанные секунды.

Акулий брат открывает рот, но из него не выходит ни звука. Он шагает вперед, и я снова вижу, как расходится кожа на его груди и животе. Оттуда, из темного нутра ползет серая лента. Некоторое время он держит ее руками, но она вываливается к его ногам. Туда же – в липкое кровавое месиво он опускается сначала на колени, потом падает лицом вниз.

Я слышу слабый смешок и поднимаю глаза. На возвышении, напоминающем стол, сидит русалка. Тонкое лицо в обрамлении фосфора волос, немыслимо огромные глаза, гибкая фигура, словно в платье затянутая в чешую. Изящная ножка качается, то ли отбивая ритм, то ли выражая удовольствие. Она улыбается – сначала невидимая нить дергает в сторону один угол рта, потом другой и машет мне рукой с длинными пальцами, увенчанными стальными пластинами.

– Привет, – тихо поет она.

– П-п-п, – отвечаю я.

***

Под моими пальцами бьется чужой пульс.

Тук-тук, тук-тук. Словно из крохотной дверцы, уменьшенной до микроскопических размеров, кто-то пытается выбраться наружу.

Я снова сорвалась. Каждый раз одно и то же. Я начинаю с задушевной беседы. Вернее, монолога. Трогая разные струны – любопытство, великодушие, мужественность, пытаюсь пробиться сквозь эфирное пространство, соединяющее две наши сущности. Такое бесконечно далекое для диалога. И немыслимо близкое, когда дело касается переломов.

Вкрадчивая просьба, мольба о встрече. Макс, дай нам шанс…

Хорошо, мне.

Пока – мне. Но… Не доводи меня до предела. Я не железная. Я сломаюсь.

Может, ты проживешь долгую жизнь, которую не представляешь без боли. Твое право. Я просто хочу быть в курсе. Чуть-чуть ближе к осознанию возможного развития событий.

Тогда я смогу жить. Промежутками, урывками – но это будет моя собственная жизнь!

Молю о встрече!! Найдись!!

…Даже во сне он говорит мне «нет».

В моем собственном, личном сне он говорит мне «нет»!

И меня снова подбрасывает, раздирает на части яростью непонимания. Крючит мои пальцы, вставляя в стальной зажим его горло. Неясный силуэт – я кричу в темноту. Срывая связки, я ругаюсь. Из меня льются злые слезы. Последняя попытка достучаться.

Пробить каменное сердце.

Выпросить жалость.

Простое понимание нашей взаимозависимости.

Там, где я чувствую себя богиней, всесильной – сжимающей его горло в тисках, готовой убить…

… Он снова отвечает мне «нет»!

– Отвали, – отмахивается от меня тьма.

Меня ломает. Я теряю тело. Падаю на колени, у его размытых ног.

– Я больше не приду, – из меня червями лезут слова. Я хочу загнать их назад в горло, но они падают, пробивая дыры в серой мгле.

– Хорошо, – радуется туман.

– Живи.

– Наконец-то.

– Недолго. Долго я не смогу.

– Бывает.

Воздух клубится рядом со мной. Я вижу неясное пятно там, где должно быть его лицо.

– Скажи хоть, где я могу тебя найти…

– Где, где… В северной звезде.

Я одна сижу. Наедине со своей болью.

Далекий смех растворяется в эфире, унося с собой мою последнюю надежду.

Куда двигаться? В какую сторону ползти? На каком подиуме отбить чечетку, чтобы получить подсказку? Чью задницу…

Ладно, с последним доводом повременим.

Нищеброд смотрел на меня больными от недосыпа глазами. Мне не нравилось то, что я там видел. Напарник верил в себя как в бога, считал свою систему прикрытия совершенной. Но он пошел у меня на поводу и перелопатил херову кучу байтов.

Следы не нашлись. Да и откуда им было взяться, если наша схема проходила систему двойной очистки – каждая из которой фильтровалась как планктон в зубах кита. Нищеброд проксировал шифрованный слоями трафик через немыслимое количество узлов. Стирал не только следы, оставлял после себя нетронутую первозданность цифрового эфира.

Я же, со своей стороны, превращал реальные воспоминания клиентов в нереальные, после отработки «стирал» любое упоминание о нашем контакте. Никто не мог меня идентифицировать, не говоря уж о записи «свидания» – Слепые кварталы подходили для такого рода встреч. Ставь БИЧ на ноль – и тебя встретят с распростертыми объятиями. Любые нарушения приводили к катастрофическим последствиям. Вплоть до аннуляции. Рискни начать фиксировать с любых носителей – и сможешь через недельку-другую выйти из стилизованных катакомб.