— Значит, заклинатель всё же нашёл тебя, сохранил для нас, дева-дракон, — произнёс он с удовлетворённым вздохом и поклонился с уже забытой нынче учтивостью.

Другие тоже внимательно на меня посмотрели, словно прикоснулись взглядами. Я почувствовала, как стало щекотно коже, будто кто-то обсыпал меня тёплыми невидимыми искорками. Высокий лишь чуть склонил голову в приветствии, а взгляд девушки стал ещё более надменным.

— Да, это она! — резко бросила красавица, горделиво вздёрнув подбородок.

— Мы пришли за тобой, Верна, — с улыбкой сказал черноволосый. Он шагнул вперёд, протягивая руку, словно надеясь, что я с радостью вложу в неё свою.

Я попятилась, не торопясь принимать приглашение неизвестных.

— Не упрямься, дитя, — всё так же мягко и терпеливо, словно уговаривая капризного ребёнка, произнёс высокий, делая почти незаметный взмах рукой. — Тебе придётся принять свою судьбу.

Я сделала ещё шаг назад и поняла, что упёрлась спиной в невидимую стену. Отступать больше было некуда.

— Да, что вы её уговариваете! — зло бросила девушка. — Она — дракон и должна понимать, как важно её предназначение. Весь мир протягивает к ней руки в мольбе о спасении. Великие маги униженно просят о помощи. А она ещё строит из себя ни о чём не ведающую невинность! Или мало того, что её бабка отдала свою жизнь в попытке предотвратить гибель нашего мира, а её дура мать отреклась от него. Если не знает, так расскажите ей, сколько магов погибло просто, чтобы защитить её. Астамир, или ты забыл о своём сыне?! А, может быть, тебе напомнить о моей матери?! Лестис покажи ей тела своих учеников, которые лежат там, в начале тропы теней только потому, что у них просто недостало сил, дабы удерживать этот проход к ней.

Слушая гневную речь магички, я совершенно растерялась от стольких неожиданных обвинений и упрёков. Что я могла ответить им? Лишь еле слышное:

— Я не знала. Никто и никогда не рассказывал мне ни о родных, ни о магах. Даже о том, что я дракон узнала совершенно случайно, и всё ещё не могу поверить в это.

Черноволосый Астамир молчал, устало опустив плечи. Он вдруг будто стал ниже и много старше, чем показался вначале. Фиолетовые глаза его потускнели, словно из них вытекла жизнь, оставляя пустую оболочку, которая едва могла двигаться.

— Ты узнаешь обо всём, девочка. Всему своё время, — совсем тихо проговорил Лестис, будто боясь потревожить поникшую фигуру товарища. — Сейчас лишь пойми главное: ты нужна этому миру, как никто другой. Без тебя у него не останется больше надежды.

Я не знала, на что решиться, хотя уже понимала — другой дороги у меня нет. Все мои мечты о собственной судьбе вдруг потеряли всякий смысл. Ведь какая может быть жизнь в умирающем мире? Ещё бы знать наверняка, гибнет ли он, или всем присутствующим это только кажется. Впрочем, от моего решения ничего не зависело. Маги пришли за мной, не считаясь с жертвами, поэтому не думаю, что они примут отказ и захотят вернуться с пустыми руками. Но пока меня не увели силой, я смела надеяться на их помощь. Судя по тому, как они меня здесь уговаривали, моё согласие было важным. И я его уже дала, правда не им, а Лордину. В этой пещере меня удерживал лишь заклинатель. И прежде чем я соглашусь принять навязываемую мне судьбу, я попытаюсь спасти его. Пусть хотя бы у любимого будет жизнь, раз уж мне придётся подарить свою миру. Решительно встряхнув головой, я подошла к скамье, на которой лежал кот.

— Вы же маги, так спасите его, — требовательно и одновременно с мольбой взглянула на застывшие в ожидании фигуры.

Магичка лишь фыркнула:

— Ты бредишь! На нём смертельное проклятье. Это дорога в один конец.

— Мы всего лишь маги, а не создатели миров, — развёл руками Лестис.

Астамир молчал, словно собираясь с силами, чтобы снова позволить себе жить. Я посмотрела на него, всё ещё не желая верить в их бессилие.

— Если хочешь, я могу освободить его душу, — предложил он глухо. — Лордин выполнил своё обещание — нашёл дракона, и достоин лёгкой смерти. Я могу избавить его от мучительного пути.

— Нет! — мы с магичкой вскрикнули одновременно, только я со страхом, а она гневно. Я всё ещё хотела надеяться в возможность жизни для любимого. Она же жаждала его мучительной смерти и, не задумываясь, восстала против попытки избавить кота от мук:

— Заклинатель сам выбрал эту дорогу. Он наказан мною за предательство! Это моё право, Астамир, и никто, даже ты, не может лишить меня этого! Он будет умирать медленно и долго, до последней секунды осознавая, что происходит с ним. Его мозг и сердце обратятся прахом последними, как и было мною обещано. А я никогда не нарушаю своих обещаний!

Маги растеряно переглянулись, не решаясь перечить злобной фурии.

— Она права, — пробормотал Лестис. — Да, и её проклятье вряд ли уступит свою жертву даже смерти. Разве вы не видите, что заклинатель всё ещё жив вопреки всем попыткам его уничтожить. Именно проклятье защищает и убивает кота одновременно. Оно делает его неуязвимым для всех, кроме себя самого. Не удивлюсь, если Лордин способен ходить дорогами теней без малейших усилий, ведь часть его уже, по сути, стала тенью.