– Я не проститутка, - сказала она.

Дэйви побледнел и затряс головой.

– Я и не думал!
– ответил он быстро.

Ее рот изогнулся в полуулыбке недоверия.

– Но, конечно, такая мысль приходила вам в голову. На мгновение?

– Ну, да... может быть. Но я подошел к вам не из-за этого.

– Тогда почему?

– Как я уже сказал, я пришел увидеть вас. Вы - это единственная причина, по которой я хотел вернуться в это заведение.

Она кивнула, но, похоже, не слишком убежденно.

– Вы часто ходите в "Шоу Девочек"?

– Сегодня первый раз. Мне было... любопытно, наверное.

– Вы приходили дважды.

Дэйви в смущении отвел от нее взгляд. Таксист внезапно затормозил.

– Убирайся с дороги, придурок!
– зарычал он на кого-то.

Дэйви попытался улыбнуться.

– Я просто... хотел увидеть вас снова.

– М-м, - eе глаза медленно скользнули по его лицу.
– Ты выглядишь не как типичный посетитель.

Дэйви пожал плечами.

В последовавшей тишине она отвернулась от него и уставилась в переднее окно. Ее прекрасный профиль очерчивался на фоне огней проезжающих автомобилей.

– Как часто, э-э, вы там работаете?
– спросил Дэйви.

Она повернулась к нему, как будто забыла, что он находился в машине.

– Время от времени, - последовал ответ.

– У вас есть... ну, конкретное расписание?

Она изогнула бровь.

– Я бы хотел прийти, чтобы снова увидеть вас.

Из глубины ее горла донесся низкий, густой смех, смех удовольствия, но, возможно, чуточку насмешливый.

– Поклонник, - сказала она, поднимая бровь.

– Да, - Дэйви усмехнулся. – Можно сказать и так.

– Атмосфера в "Миднайт Клаб" намного приятнее, - произнесла она, снова глядя в окно.
– Если в будущем вы захотите увидеть, как я выступлю, приходите туда.

Дэйви разочарованно понял, что она не собирается говорить ему, когда будет в "Шоу Девочек".

Клуб будет намного лучше, чем та кабинка, - утешил он себя. Но в клубе он не сможет прикоснуться к ней; она не сможет водить его рукой по своим гладким, прохладным бедрам, своим грудям...

Дэйви вздрогнул и заерзал в кресле, стыдясь того, что одна лишь мысль о нахождении в той темной тесной кабинке вызывает у него эрекцию.

Когда он снова посмотрел на женщину, ее губы были сомкнуты вокруг кончика сигареты; она выглядела так, словно чувствовала его стыд, и забавлялась этим.

Она посмотрела в переднее окно и сказала:

– Мы почти приехали. Я должна найти вам столик, - добавила она.
– Это почти невозможно, если заранее не зарезервировать.

– Спасибо.

– Не за что, - ответила она, вынимая небольшой бумажник из кармана пальто. Она косо посмотрела на него, ее ресницы почти прикрывали глубокие глаза, и улыбнулась.
– Я очень рада, что вы пришли, Дэйви.

Такси остановилось, и, пока женщина расплачивалась с водителем, Дэйви вышел. Он огляделся в поисках каких-то признаков клуба, но ничего не увидел; темные окрестности Трайбеки были пустынны. Тротуары освещались только пятнышками света от уличных фонарей. Вход на близлежащую парковку закрывала цепь, а саму парковку усеивал мусор и битые куски цемента. Дэйви углядел только одно освещенное окно на верхнем этаже старого здания с чугунной решеткой; оно мерцало мягким серовато-синим огоньком.

– Сюда, - сказала она. Ее каблуки застучали по мокрой улице.
– Обычно я захожу сзади, но я не могу водить гостей через этот вход.

Она сопроводила его до конца квартала и остановилась у двери в углу здания. Женщина открыла дверь, и Дэйви последовал за ней внутрь.

Они вошли в вакуумную тишину. Темно-пурпурный ковер и черные стены фойе, казалось, впитывали звуки подобно губке. Дэйви слышал музыку, звучащую приглушенно, как будто издалека, ее мелодия была не более отчетлива, чем жужжание мухи.

Она повернулась к человеку, стоящему справа от входа. Перед ним на твердом черном постаменте лежала открытая книга.

– Привет, Малькольм, - сказала она.
– Это - Дэйви, мой гость сегодня вечером. У нас найдется столик для него?

Мужчина сверился с книгой, проведя длинным пальцем по странице. Верхняя часть его черепа казалась большой и куполообразной, с редкими седыми волосами, зачесанными назад; у него были впалые виски, острые скулы с глубокими тенями внизу и бритвообразная челюсть. Его светлая кожа выглядела гладкой и чистой, как у ребенка. Он носил черный смокинг; алмазный гвоздик сверкал чуть выше его левой ноздри. Малькольм поднял голову и улыбнулся.