– Тогда так действительно будет правильно, – улыбнулся Раймонд, нежно проводя по моей руке и вызывая мурашки. Я заерзала на стуле, придвигаясь к нему поближе, а он…он сотворил из магии наручники, в миг ставшие стальными, и приковал руку к ножке стола. – Не хочу, чтобы леди ушла с ужина раньше времени. И прекрати выкать, Софи, мы не на уроке.

– Раймонд, тебе не кажется, что это слишком? – я подергала рукой. Послышался скрежет металла, ведь подстолье было чугунным. Альман действительно тщательно готовился к свиданию. – Как-то я по-другому нашу встречу представляла.

– Я тоже, – мужчина улыбнулся и щедро разлил вино по бокалам. Улыбка не сходила с его лица, такого довольного, будто только что поймал рецидивиста. – В данном случае все оправданно: академия в безопасности, ты тоже. Что может быть прекрасней?

– Свобода.

Он ухмыльнулся и принялся сверлить меня взглядом. С каждой минутой наша встреча все меньше напоминала свидание, я уже ждала, когда Раймонд закатает рукава и начнет тыкать мне в лицо свечой...

– Ты так представляешь себе романтику? – спросила я, разрушая тяжёлое молчание. – Обстановка, конечно, прекрасна... Но некоторые детали немного смущают.

– Да? По мне все прекрасно, – он отпил вина из своего бокала, пододвинул тарелку ко мне, насадил на вилку кусочек пирога и протянул. Великий дух, он даже кормить меня был готов с рук! От растерянности я проглотила все, не жуя.

– Раймонд, а ты вообще был на свиданиях? Не таких, как свидание-задание, а на настоящих?

Судя по задумывающемуся виду, нет. Ага, значит, всё-таки я, прежде всего преступник, а не девушка и отношение ко мне соответствующее. Раймонду что-то нужно, и он готов получить это любой ценой, стеснению, переживанию, прочим любовным глупостям здесь не место.

– Раймонд... Отцепи, а? Обещаю, что выдержу до конца, – как в подвалах инквизиции, а не ужине мечты.

– Не волнуйся, я позабочусь о тебе... Спокойно поговорим... И ты не сбежишь, прыгнув с балкона в разгар встречи, – во взгляде мелькнула старая обида, но мое смирение и наличие наручников успокаивали Альмана. – Слышал, ты не ночевала дома...

– Раймонд, а это ты как кто интересуетесь? – я даже сказать нормально не смогла, сразу занервничав.

– Как заинтересованное в твоей безопасности лицо.... – я скривилась, а Раймонд, скептически подняв бровь спросил, – ладно, какое по-твоему должно быть свидание? О чем мы должны говорить?

Я, было, открыла рот, но так и не смогла сказать ни слова. Если уподобиться сериалам, то можно погулять, держась за ручки и обсудить увлечения... Посмотрела на собранного Раймонда, напоминавшего бывшего спецназовца в парадно-выходном костюмчике и поняла, он совсем не походил на роль юнца, который робко держал бы меня за руку. В других сериалах свидание могло закончиться чашечкой чая... в постели. Но это нам еще рано. И оставался вариант папы: на свидании нужно обсуждать уравнения Максвелла или закон Ома, можно индукцию Фарадея...

– Знаешь, кажется, наше свидание очень даже неплохое, – подумав, констатировала я и удобно устроилась в кресле. – Все замечательно, Раймонд. Давай продолжим.

– Так я и знал, – довольно улыбнулся он, протягивая мне тарталетку. И пока я была занята разжевыванием, спросил. – Так, где ты была ночью?

– Очень вкусная начинка…

– Софи!

– На свиданиях говорят о любви.

– Понятно. Ну и зачем ты гуляла по кампусу с Егером и Понтом?

Раймонд так и не отстал, пока я не призналась в своем маленьком путешествии. Правда, пришлось придумать легенду о том, как нам взбрело в голову поохотиться на идарийского червя. Мол, это групповой проект у профессора Гугиноса, заданный им нам на каникулы. Не рассказывать же про Егера в трусах и пьяного Понта, которых вышеупомянутый червь помогал мне развести по домам?

– Благодарю за честность, полагаю теперь моя очередь. Ты ведь мало знаешь обо мне…

Но однозначно больше, чем думает он. Тем не менее, я с интересом придвинулась ближе настолько, что мое дыхание заставляло колыхаться пламя свечи. Альман только усмехнулся, его лицо исказила хищная усмешка, по лицу пробежалась тень, та самая, которая до дрожи в коленках пугала, но уже через секунду тьма стекла с него и осталась бесформенным пятном возле ног. Альман щелкнул пальцами, над его раскрытой ладонью повис огонек, и над лужей материализовался такой же только синеватый.

– Что это? Две независимые магии? Но как вторая живет без материального тела? – смотрела в смеющиеся глаза Альмана. Это же верх мастерства боевой магии, причем запрещенной. – У тебя есть на это разрешение?

– Это не совсем моя магия, Софи. У меня два дара.

– Что?

– Я светлый маг, а мой учитель был темным колдуном. Он был достаточно эксцентричен, а еще большим шутником, поэтому его дар после смерти не растворился в небытие, а перешел по завещанию ко мне. Законами это не запрещено, поскольку до Ульриха этого никто не проделывал, – Альман усмехнулся. – Мне кажется, он хотел подкинуть мне проблем после своего ухода за все проделки, что я устраивал ему в преклонном возрасте. Тьмой сложно управлять, она принадлежит мне, но мы с ней никогда не сможем стать единым целым… если темный дар станет сильнее, найдет мои слабости, то сможет влиять на поступки и действия, даже захватить власть над телом. Все-таки эта сила принадлежала колдуну, и ей совершенно не по вкусу мое миролюбие.