Нашим шофером стал человек с не японским именем Дэву-сан. Внешность незнакомца не позволяла отнести его к определенной национальной принадлежности, а его нихонго не содержал ни малейшего акцента. Если не наблюдать за ним, то создалось бы впечатление, что перед вами настоящий нихондзин. Мой чичи, то есть, папа сообщил нам по секрету, что нанял его неподалеку от порта, когда тот, стоя у самоходного омнибуса, которого ему еще никогда не приходилось видеть ни на работах в стиле нихонго Сюнкё Ямамото, ни на живописи ёга Фудзисима Такеджи. Гайкокудзин подзывал прохожих подвозить их куда скажут за умеренную плату и на такой головокружительной скорости, которой никто до сей поры не испытывал. Только вот его энтузиастическое приглашение имело обратный эффект. Прохожие чурались чужака и со страхом обходили, невиданную доселе, железную коробку на колесах с круглыми стеклянными глазами. Мой чичи, следивший за ним из укрытия, единственный, кто решился подойти к нему с его диковиной.

– Коннитива! – поздоровался он, поклонившись, и назвал свое имя. Чужак поклонился в ответ, представившись, и отец продолжил, – Коре-ва нан десу ка? – спросил он, но, подумав, что чужестранец вряд ли понимает кокуго, принялся жестами объяснять, что желает знать о штуковине, стоящей рядом.

– Коре-ва курумадесу (это автомобиль), – к удивлению, чичи, ответил тот без малейшего акцента.

– Со дэсу нээ! (вот оно как) – с удивлением, растягивая слова в задумчивости, вымолвил отец, и разговор продолжился на нашем языке без малейших затруднений.

– Перед вами настоящее чудо инженерной мысли, – с восхищением говорил удивительный незнакомец. – Данный автомобиль с бензиновым двигателем – результат гения Шинейтаро Иошида из Хиросимы. Он назвал свое творение «Такири» (гремящий), но я его зову просто «фургоном». Могу немного похвастаться, надеясь не показаться вам нескромным, что мне удалось привнести некоторые усовершенствования в его сборку, – при этих словах, он смущенно улыбнулся собеседнику и слегка поклонился. Чичи серьезно кивнул в ответ. – В частности, – рассказывал чужак дальше, – я заменил корпус на более устойчивый и салон на более вместительный, а также добавил немного мощности двигателю. Теперь безопаснее и проворнее моего фургона во всей Японии не сыскать! – с гордостью сказал он.

Чичи слушал с большим вниманием, но мало что понимал, так как в технике он смыслил столько же, сколько серау в сямисэне. Его вопрос о том, может ли его курумадесу перевозить людей на большие расстояния, был утвердительным. Тогда отец поведал извозчику о нашем намерении переехать в Хиросиму, попросив помощи. Дэву-сан согласился, и они условились встретиться на следующий день около нашей минки.

– Домо аригато годзаймасу (огромное вам спасибо), – сказал отец на прощание и поклонился.

– До итасимаситэ (не стоит благодарностей), – ответил чужестранец и тоже поклонился.

Пока мы ждали моих рёсин (родителей), стоя рядом с фуругоном, перед нашей самодельной нокой, он пускал в воздух удивительные фигуры в форме различных рыб, затягиваясь самокруткой и рассказывая при этом мне о своих приключениях в море. Оказалось, что моряк попал в наш портовый город на торговом судне из Голландии. Их промыслом была добыча редких зверей и птиц, чем они торговали во многих странах.

– Каких птиц, например, вы к нам привезли по прибытии? – спросил я.

– Гигантских ибисов, – почему-то шепотом ответил он. – О! Это удивительные и редкие создания. Мы выловили их у болот Камбоджи.

– А где это? – робко спросил я, немного стыдясь о своей неосведомленности в вопросах географии.

– В Юго-Восточной Азии. Мы отдали якорь на самой большой реке на полуострове Индокитай под названием «Меконг». Ее еще называют «Река девяти драконов».

– Драконы? – глядя ему в лукавые глаза, спросил я недоверчиво.

– Потом мы пустились в авантюру с надеждой поймать ибисов и, в конце концов, нашей группе из шести матросов удалось изловить целых четыре! – невозмутимо продолжал мой интересный собеседник, сделав вид, что не заметил ни моего вопроса, ни наличия скептицизма в моем голосе. – О! Это еще что? – с воодушевлением рассказывал он дальше. – У коренных жителей Новой Зеландии «Маори» мы выкупили за сущие пустяки ночных попугаев Какапо, – снизив голос еще на полтона сказал наш водитель-мореплаватель.

К огромному моему сожалению, рассказчику пришлось оборвать свой рассказ, чрезвычайно меня заинтересовавший. Чичи и хаха (мама), наконец, вышли из нашей маленькой минки, неся каждый в руках огромные коробки с нашими вещами, не переставая причитать друг на друга из-за пустяков. Дэву-сан быстро выбросил самокрутку и любезно открыл дверцу машины. Из салона маленький Кеиджи радостно прогудел: «Уя! Поехаи!». Мы все погрузились и двинулись в путь. Солнце за окнами нашего транспорта садилось, любезно освобождая путь царице тьмы – луне. Меня всегда восхищает эта пара, когда на горизонте заявляет о себе самая грациозная принцесса небес – заря. Даже Куинджи – мастеру пейзажей не дано достичь на своих холстах такой завораживающей цветовой палитры. Достаточно лишь одного броска на это божественное небесное свечение, чтобы удостовериться в истине: подлинными художниками остаются Ками – божества.

Тем временем, машина подпрыгнула, наехав, видимо, на выбоину. Все мы тут же одновременно последовали ее примеру. Отото (младший брат) чуть не упал со своего места. Хаха вовремя отреагировала. Взоры всех пассажиров зло вцепились в водителя, но тот, должно быть, к такому привык, поэтому и бровью не повел, продолжая ворочать рулем. Даже недвусмысленное «хмм» грозного отца его ничуть не вывело из колеи, поэтому чичи принялся ругать мать, что она плохо следит за детьми. Хаха не смогла промолчать на несправедливое замечание, и ссора, начавшаяся еще перед отъездом, возобновилась. Остальные старались не обращать на них внимания, что было трудно из-за громких выкриков с обеих сторон.