Август поднял глаза на профессора:

– Уж не хотите ли вы сказать…?

– Именно, друг мой. Я думаю, что это те самые солдаты, которые якобы сражались с партизанами. Но зная некоторые факты, мы можем предположить, что это было совсем не сражение, а нечто другое. То, что напугало этих людей до смерти и повредило их рассудок. Куда подевалось население небольшой деревушки? Куда пропали документы со списками солдат? И, что самое главное, куда пропал их командир? Вопросов все больше и больше, ты не находишь?

– Вы думаете, что если я отправлюсь на место, то смогу выяснить, что же произошло. Но как отнесутся к моим расспросам местные жители? Для них любой человек из Ринийской империи подобен кровному врагу, которого необходимо линчевать.

– А кто сказал, что ты будешь представляться человек из империи? – Профессор весело ухмыльнулся глазами. – Люди на границе разговаривают почти так же, как и мы, а у тебя будут официальные документы с печатью Реготской республики. Все вполне законно. Тебя направили из штаба, чтобы собрать больше информации о погибшей роте, так как война закончилась и всем нужна информация и имена. Может быть, кто-то сможет вспомнить хоть что-нибудь, что поможет расследованию. Как тебе такая легенда?

– Но ведь это чистая авантюра и у нас нет соответствующей санкции на расследование! А если кто-то, не приведи Господь, начнет интересоваться, чем это я тут занимаюсь, и станет задавать вопросы? Так и до тюрьмы недалеко.

– Не переживай, дорогой Август. Уверен, что документы, которые у тебя будут, напрочь отрежут всякие сомнения о твоей личности у того, кто захочет придраться. Да и к тому же: кому это сейчас надо? Все заняты переделом власти, денег, ресурсов и другими вещами, так что о погибшей в лесу роте высшему руководству сейчас нет никакого дела. Я, конечно, понимаю твои опасения и поехал бы сам, но вот последние событие полностью перечеркнуло этот план. Мне нужно быть здесь и более внимательно следить за пациентами, а то, похоже, я слишком отошел от своих основных обязанностей.

– Да, профессор, – выдохнул Август, – похоже, что нас ждет настоящее приключение, и я очень надеюсь, что в его конце нам не придется пожалеть о проделанных усилиях.

– Все будет в порядке, – спокойно произнес доктор, – чтобы вылечить наших пациентов нам все равно необходимо узнать причину, которая довела их до такого состояния. А, не зная ее, мы не сможем подобрать адекватное лечение и собрать мозг пациента в более-менее работающий механизм. Вряд ли мы их когда-нибудь вылечим полностью, но вот помочь адоптироваться в обществе – вполне можем.

– Очень надеюсь, что вы правы и все предприятие закончится успехом. – Август поглядел на часы. – Ну, а мне уже пора отправляться домой. Не хочу вас более утомлять, вы ведь наверняка устали с дороги.

– В самом деле, ты нисколько меня не утомляешь и я очень рад, что ты мне сообщил эту информацию как можно быстрее. Может быть, останешься еще ненадолго хотя бы выпить чаю?

– Нет, спасибо профессор. День был долгим и я очень устал. Больше всего мне сейчас хочется уткнуться носом в подушку.

Профессор проводил Августа до двери и после прощания долго стоял на крыльце, вдыхая свежий воздух и раздумывая над информацией, которую получил. Дело принимает скверный оборот. Возможно, эти солдаты знают слишком много, и кому-то очень хочется быстрее их устранить? Но как быть с тем, что в камеру никто не заходил и пациент был накрепко связан ремнями?

Неожиданно в голове Карал Фитцроя всплыл тот самый сон, который ему приснился накануне поездки. Дверь палаты его больницы истекала кровью. «Скоро ваш пациент из палаты под номером 201 сведет счеты с жизнью. Точнее, ему в этом немного помогут, но не будем забегать вперед» – зловещий голос Отто Винзеля словно звучал у него за спиной. Доктор схватился за голову, пытаясь дать подобному сну разумное объяснение. «Невозможно, просто невозможно! Откуда он мог знать?».

Внезапный порыв ветра окатил профессора подобно ведру холодной воды, от чего все тело покрылось гусиной кожей. Он прислушивался, как медленно бьется сердце, и тикают часы на каминной полке. На секунду ему показалось, что статуя плетенного человека напротив, пытается ему что-то сказать. Сложенные из сухих лоз губы явно шептали: «Берегись».

Глава 10.

1

Остаток недели прошел для профессора слишком быстро. Первым делом он заглянул к инспектору Розенбергу, где выслушал составленный им отчет о происшествии, в котором значилось, что пациент клиники, ввиду глубокого психологического расстройства, покончил жизнь самоубийством, а потому все квалифицировалось как несчастный случай. Персонал клиники сделал все возможное, чтобы спасти подопечного, однако к моменту, когда подоспела помощь, он был уже мертв. К нему прилагалось заключение коронера, который подтверждал слова инспектора. Доктор Фитцрой тяжело выдохнул, протер, а затем надел свои очки, и поставил внизу свою подпись. Глубоко в душе он понимал, что произошло убийство, однако доказать этого не мог. Инспектор сомнительно покачал головой, после чего произнес:

– Надеюсь, мистер Фитцрой, вы усилите меры безопасности и будете лучше наблюдать за вашими пациентами. На лицо вышла откровенная халатность персонала, но понимая, что ваша вина в этом событии минимальна, я пошел к вам на встречу. – Он сложил руки на столе и упер пристальный взгляд в профессора, словно проходил настоящий допрос. – Однако я не могу делать это вечно. Если подобное событие повторится, то мне придется обращаться в окружное управление, а уж их дознаватели не будут столь любезны. Не говоря уже о том, что пострадает ваша репутация. Надеюсь, вам все понятно.