– А вы уверены, что в коробках были макароны?

– Присутствовали таможенники. Проверяли.

– Не каждую же коробку, - возразил подполковник.
– Не показалось ли вам, что некоторые коробки, может быть, тяжеловаты для макарон?

– Да нет, солдаты по одному таскали эти коробки.

Подполковник показал мне этикетку.

– Это было на коробках?

– Это.

– А кроме солдат, кто ещё занимался разгрузкой-погрузкой?

– Еще техники помогали, механики, все, кто был свободен. А, собственно, в чем дело? Я прибыл в полк по анонимному письму, в котором утверждалось, что некоторые командиры берут взятки, а офицеры занимаются спекуляцией, - решил я помочь стражам закона, догадавшись, что с ними тоже кто-то затеял коварную игру.

– Да?
– Приятно удивился подполковник.
– И можно взглянуть на эту анонимку?

Письмо лежало у меня в кармане рубашки - я взял за правило никаких документов в гостинице не оставлять. Достал его и протянул прокурору. Он быстро пробежал письмо глазами.

– Интересно, - заключил многозначительно.
– И что же вам удалось выяснить?

– Факты, как пишут в таких случаях в газетах, не подтвердились. Скорее всего, кто-то хотел свести счеты с командиром, потрепать ему нервы проверками - мужик он действительно суровый.

– Н-да, - почесал подполковник подбородок.
– Если бы только это... Нам почуднее загадку подбросили. Для вас, журналистов, настоящая находка.
– Он замолчал, обдумывая, видно, раскрывать мне свою загадку или воздержаться.

– Так подскажите, - попросил я.
– Может, и я чем-то вам помогу.

– Ну что ж, кое-что я вам открою. Вы, человек военный, сами понимаете, что следствие только началось и до поры до времени придется повременить с опубликованием инцидента в печати. Дело в том, что сегодня рано утром в районе Чадыр Лунга потерпела аварию грузовая машина кишиневского автопарка. В кузове её оказались коробки вот с такими наклейками. А в коробках автоматы, пистолеты, гранаты. Откуда этот груз, кто его хозяин и кому он предназначался? Со всем этим предстоит разобраться.

– Надо проверить склад, куда транспортировали гуманитарную помощь, поспешил я подсказать, что делать.
– Коробки могли просто использовать...

– Вероятнее всего, - согласился подполковник.
– А анонимку со счетов не сбрасывайте. Тут все может быть взаимосвязано...

На улице меня поджидал Андрей, ещё более удрученный, озабоченный, словно и в самом деле причастный к контрабанде оружием.

– Вот сволочи!
– сказал он, не расспрашивая о разговоре.

– Ты это о ком?

– Да о тех, кто подставил нас.

Я решил немного позлить его, чтобы вернуть к реальности: он, похоже, все ещё находился под впечатлением от нашего сватовства.

– Не с неба же свалились коробки с автоматами и пистолетами. Может, пока вы за туфельками бегали, вам их подсунули...

– Ты что, серьезно?
– Андрей даже остановился.
– Да мы шагу от самолета не сделали.
– Он достал сигарету, нервно закурил.
– Может, ты, как и они, - кивнул он на кабинет, считаешь, что я немцам за задрипанные туфли продался?

– Почему за задрипанные. Очень приличные туфли. Ты их сам хвалил, продолжал я подливать огонь масла, обрадованный тем, что дело обернулось совсем на другое, чего я боялся.

– Ты так им и сказал?

– Само собой.

Андрей со злостью швырнул сигарету и широко зашагал к гостинице. Я еле успевал за ним и взял под руку.

– Перестань психовать. Я же шучу. Никто вас в контрабанде не подозревает.

– А чего ж они... "Сколько раз летали в Вюнсдорф, в Кельн-Бонн? Что оттуда привезли. С кем из немцев знаком?"...

– А как же ты хотел. Контрабанда - дело серьезное. А национализм здесь вон как пышно расцветает.

– Мы же ещё вчера доставили груз. Эти коробки можно было десять раз перетасовать на складе...

– Разберутся. На то они и стражи порядка. Идем лучше спать.

9

Утром членов экипажей, летавших в Германию, снова вызвали в штаб, и Андрей освободился лишь во втором часу. Меня пока не вызывали, да и большего мне рассказать было нечего, потому видимо и не беспокоили.

Мы зашли в летную столовую, пообедали и разошлись по своим номерам отдыхать: ночь прошла кувырком, сон после такой встряски был зыбким и тревожным, предвещая ещё более тяжкие испытания.

На этот раз я уснул крепко, даже жара, к которой я никак не мог привыкнуть, не помешала мне дрыхнуть почти до шести вечера. Приняв холодный душ, я окончательно пришел в себя, голова стала светлой и мысли потекли стройнее и логичнее, восстанавливая картины происшедшего накануне. Я даже обрадовался: ко мне в руки подвернулся сногсшибательный материал, не какие-то мелочные взятки, а контрабанда оружия, связанная не иначе с мафиозными структурами или с бандформированиями, готовящими правительственный переворот. Кто они, где брали коробки из-под гуманитарной помощи: на нашем военном складе, куда отвозили груз с самолетов, или в организациях, где реализовались продукты? Андрей мне объяснил, что такие же коробки они привозили три дня назад и неделей раньше. Он ещё тогда очень возмущался, что немцы подсовывают нам залежалые продукты: годность сушеного картофеля с гарантией на 8 лет кончалась именно в 1991 году. Но командир осадил его: "Дареному коню в зубы не смотрят". Хотя какой же это дареный, когда взамен везут молибден?