Наконец, появилась Альбина. По тому, как шла она по проходу, петляя ногами и грустно улыбаясь, поблескивая своими большущими темно-карими глазами, я догадался, что она ходила не звонить подруге, а в буфет, и изрядно там добавила.

– Теперь можем ехать, и подружка объявилась. Завалимся к ней?

– Завалимся. В другой раз. А теперь пошли.
– Я взял её под руку и, крепко придерживая, чтоб она не качалась (было стыдно за нее), повел к выходу.

– А расплатиться?
– спохватилась она.

– Все в порядке.

– Сколько я тебе должна?

– Много. Не хватит твоих учительских.

– Хватит, - она полезла в сумочку и извлекла оттуда пачку купюр. Возьми. Папочка у меня, слава Богу, хорошо получает.

– Спасибо. Хотя я и не герой, но в альфонсах тоже не ходил. Прибереги для другого.
– Я злился и на себя - за каким чертом согласился идти в кафе?
– и на неё - надралась, как уличная девка, теперь ломай голову как доставить её домой. Оставить в таком состоянии одну - не по-мужски, и мало ли что с ней может случиться, до конца дней потом будет мучить совесть. Решаю поймать такси, а рубиновый её "жигуленок" подождет, пока она протрезвеет. Даже если его угонят, потеря для такой состоятельной семьи небольшая.

Подвожу её к дороге и поднимаю руку, чтобы остановить показавшуюся невдалеке "Волгу" с зеленым огоньком. Альбина хватает меня за руку и спрашивает в недоумении:

– Ты чего это?

– А того, - огрызнулся я.
– Домой доставлю тебя на государственном транспорте.

– Не выйдет!
– Альбина рванулась от меня к своему "жигуленку", стараясь освободить зажатую мною руку. Но я не отпустил, и она осыпала меня бранью на своем языке.

– Чувствуется красноречие педагога, - съязвил я.
– Попрошу перевести, когда протрезвеешь.

– Катись ты! Отпусти, или я кричать буду.

С неё станется. Попробуй потом оправдаться, что не пристава оккупант к молдавской девушке. А из кафе за нами уже наблюдал официант, обслуживавший нас, и та влюбленная парочка, сидевшая в углу и появившаяся теперь у двери. Я отпустил руку Альбины. Она, едва держась на ногах, дошла до своей машины и, достав из сумочки ключ, попыталась открыть дверцу, но никак не могла попасть в замочную скважину. Допустить её за руль было бы не меньшим преступлением, чем толкнуть на самоубийство. А я заказывал коньяк, значит, окажусь виноватым.

Подхожу к ней, отнимаю ключ и, снова взяв под руку, с силой веду к противоположной дверце. Она упирается, и мне не без труда удается втиснуть её на правое сиденье. Сажусь за руль. Чувствую себя абсолютно трезвым и надеюсь на счастливый случай, что не нарвусь на гаишников. А если и нарвусь - не каждого же встречного они останавливают.

– Поехали к Томке, - успокаивается Альбина и виновато прижимается лицом к моему плечу.

– К мамке, - поправляю я.
– Не знал, что у Андрея такая разухабистая невеста.

– Не трогай Андрея!
– Альбина отстранилась и всхлипнула.
– Что ты знаешь о нем и обо мне?... Кто я теперь?.. Мне не хочется жить.
– Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Мне стало её жаль, я обнял её и стал успокаивать.

– Перестань. У тебя все ещё впереди. Андрей был хороший парень, но от судьбы, говорят, не уйдешь... Ты ещё встретишь достойного человека...

– Не надо. С ним оборвалась вся моя надежда. _ Вытерла глаза и умоляюще попросила: - Поедем к Томке. Я хочу напиться и умереть.

– Глупости. А отец? Мачеха? Они тебя любят.

Она осуждающе глянула мне в глаза и грустно усмехнулась.

– Кашпировский... Отец любит, не спорю. Но Софа для него - свет в окне. А она, бывшая моя подружка, ждет не дождется как избавиться от меня, за любого готова выдать - мешать ей стала единовластно командовать папочкой. Стерва.

– И все-таки я отвезу тебя домой. Успокойся, поспи, а завтра встретимся с тобой и обо всем поговорим.

– Правда? Ты не обиделся, не отвернешься от меня?

– Нет.

Она достала платочек, вытерла лицо, посмотрелась в зеркальце. Прильнула к моему плечу и поцеловала его. Странная и недоступная моему пониманию женщина: я ещё не встречал людей с такой быстрой сменой настроения, и у меня вызывали сомнение некоторые её эмоциональные всплески, который то пробуждали сочувствие, то раздражали и заставляли усомниться в её искренности.

Вальяжный мужчина с прибалтийской мадонной все ещё стояли у двери кафе, наблюдая за нами, и я включил зажигание. Соблюдая особую осторожность, выехал на дорогу и на небольшой скорости направился по улице к дому, где жила Альбина. До него было километров пять, но не проехал я и километра, как обнаружил плетущийся за нами следом темно-синий "Москвич". Все нас обгоняли, а этот держался, как на привязи... Случайное совпадение или?..