Виктория Голенчик, похоже, является не только личной секретаршей губернатора. Девица она видная что лицом, что фигурой глаз не отвести, а Валунский, знал Севостьян, не из тех, кто занимается благотворительностью и за одни красивые глазки вряд ли стал бы брать в секретарши. А у полковника Рыбочкина в постели обнаружены в ночь убийства следы полового акта. Значит, не только квартиранткой была у него Голенчик...

Что заставило её переметнуться к Валунскому? По сравнению с полковником губернатор моложе на целых пятнадцать лет, но проигрывает ему и ростом, и статью, и внешностью. Начальник управления МВД края генерал Тюренков охарактеризовал его как-то одним словом - сморчок. Преувеличил, конечно. Валунский - не урод и не карлик, но ростом не вышел и лицом далеко не красавец - курносый, широколицый и глаза как у лягушки, зеленоватые, выпуклые. Но разве поймешь этих женщин, что в мужчинах их привлекает. А у Валунского - положение, деньги, квартиру сразу предоставил. Ради одной квартиры Виктория могла уйти от Рыбочкина.

Как бы там ни было, а дело отставного полковника надо начинать с допроса Виктории, а дело Бабинской - с поиска дежурных милиционеров.

4

Аркадий Борисович Валунский сидел в своем губернаторском кресле за длинным Т-образным столом, накрытым зеленым сукном, оставшимся ещё со времен секретарствования в крае популярного и всесильного первого коммуниста в городе Поливанова, которого все уважали и боялись - человека слова и дела и которому подражали многие современные начальники. И порядок в этом кабинете оставался тот же: еженедельные совещания по пятницам всех высокопоставленных лиц региона у губернатора. Бонзы докладывали о положении дел на своих участках, губернатор слушал их, задавал вопросы, кому-то устраивал трепку, кого-то хвалил, потом спускал ценные указания.

Анатолий Русанов, ставший по протекции генерала Тюренкова советником губернатора, ещё не привыкший к подобным совещаниям, c интересом наблюдал за присутствующими мало знакомыми ему людьми; некоторых он видел впервые, хотя уже дважды побывал на совещаниях.

Наибольший интерес для него представляли пока три человека: мэр города Приморска Гусаров Валерий Алексеевич, грузный сорока пятилетний мужчина под два метра ростом, бывший председатель исполкома горсовета, начальник службы безопасности края генерал-майор Пшенкин Олег Эдуардович и командующий армией, базирующейся под Приморском, генерал-лейтенант Белецкий Сергей Сергеевич.

Генералы интересовали Русанова не только потому, что в недавнем прошлом он был военным человеком, в настоящее время они здесь, на Дальнем Востоке, можно сказать, определяли погоду края. А погода здесь была наисложнейшая, прямо-таки шквальная, и в прямом и переносном смысле: на побережье бушевали циклоны, заливая землю потоками воды, унося в океан уже готовый к уборке урожай, лишая людей последней надежды - насытить свои животы с полей и огородов: надеяться на правительство в сложившейся ситуации бесполезно, до нитки обобрали регион, за электроэнергию и топливо три шкуры дерут. И от местного начальства зависело очень многое: от губернатора и мэра - решения денежного вопроса с правительством, от генералов - наведение порядка в крае: голод и безработица породили массу преступников, в городах да и поселках не проходило дня, чтобы кого-то не ограбили, не убили. Терроризм не на шутку обеспокоил и местных бизнесменов - и их стали потихоньку отстреливать, - потому это совещание было по сравнению с предыдущими многолюднее и напряженнее. Правда, лицо губернатора Валунского, как и прежде, оставалось непроницаемым, спокойным, словно происходящее в крае мало его волновало. Он молча наблюдал за входившими, кивком отвечал на их приветствия и ожидал, когда они рассядутся за столом и угомонятся. Наконец шум стульев и шепот стихли и Валунский, обведя присутствующих начальственным взглядом, призывавшим к вниманию, обратился к ним с полушутливым, полуироничным вопросом:

– Ну, господа-начальники, кто из вас сегодня порадует нас хорошими новостями?
– Выждав немного и заметив нетерпеливо ерзающего на стуле генерала Пшонкина, усмехнулся.
– Понятно. Ну, а то, что Сергей Сергеевич хочет нам доложить, многим уже известно: убийств за неделю восемь, грабежей тридцать пять, изнасилований тоже восемь, на два больше по сравнению с прошлой неделей, и так далее тому подобное. В таком случае разрешите мне порадовать вас: в следующем месяце повышаем заработную плату рабочим и служащим, ликвидируем все долги. Правда, сразу не получится, удалось немного раздобыть денег. К сожалению, не у Москвы. Там ныне положение не намного лучше, потому советуют изыскивать местные ресурсы. Что ж, другого выхода у нас нет. Пришлось снова шапку гнуть перед японцами. Не задаром, разумеется, за наше зеленое золото - пихту, кедрач, - за морские богатства, хотя сами ох как нуждаемся в лососевых, креветках, сайре. Некоторые, уверен, станут упрекать меня - разбазариваю народное богатство, но голод не тетка, его словами не утолишь, и может случиться худшее. Вам хорошо известно, что за последнее время в крае распространились разные болезни. К нашему величайшему стыду, у нас нет лекарств, там, где, как нигде в другом месте, обилие лекарственных растений. Один женьшень чего стоит. А элеутерококк, лимонник, не говоря уже о пантах. Прямо скажу, плохие мы хозяева, что до сих пор не использовали это богатство. Вот они денежки, вот она заработная плата.
– Валунский замолчал, окидывая взглядом присутствующих, желая видимо убедиться в произведенном эффекте своей вступительной речи. Кажется, остался доволен. Продолжил: - Лекарства нужны и нашему народу, и Япония готова заключить с нами контракт на совместное производство и реализацию. Есть уже предварительная договоренность с представителями фирмы "Амрон" о строительстве в нашем городе фармакологического завода. Но на это, как вы понимаете, тоже нужны деньги. Где их взять?
– Взгляд Валунского снова пополз по лицам присутствующих.

От Русанова не ускользнуло как помрачнело лицо мэра города Гусарова. Он часто задышал, на лбу и подбородке заблестели капельки пота, мэр смахнул их своей здоровенной ручищей и зарокотал густым басом:

– Разрешите задать вам один вопрос, Аркадий Борисович, где это вы намереваетесь строить фармакологический завод в нашем городе?

– Что, у нас не найдется для этой цели места?
– на вопрос вопросом ответил Валунский.

– Во всяком случае, я его пока не вижу.

– В таком случае, я вам его подскажу, уважаемый Валерий Алексеевич. В конце Прибрежной. Место там отменное, подходы и с моря и с суши прекрасные.

– Интересно, с кем это вы согласовали Прибрежную?
– Гусаров открыто выражал свое неудовольствие.

– Согласовываю пока это с вами, Валерий Алексеевич. Но прежде я, разумеется, посоветовался с архитектором города. Он и предложил это место.

– Архитектор не хозяин города, и он должен был предупредить вас, что на Прибрежной мы собираемся строить санаторий-профилакторий. Он и дешевле обойдется, и не менее необходим. Ко всему, построим его намного быстрее.

– А где деньги возьмете?

– Будем изыскивать там, где и вы.

– Это не разговор.

Валунский тоже нахмурился, веснушки на лице побагровели. Губернатор и мэр города смотрели друг на друга далеко не дружелюбно. На прежнем совещании они вели себя намного корректнее и сдержаннее, и тогда Русанов подумал, что ему показалась их неприязнь. Выходило, что нет. А если так, хорошего не ждать: Валунский и Гусаров - два медведя в одной берлоге, не уживутся. Какая кошка пробежала между ними? Не зря говорят: чтобы человека узнать, надо с ним пуд соли съесть. А Русанов решил, что с первого взгляда рассмотрел открытую душу замечательного человека и превосходного руководителя. Когда это было? Можно сказать, в пору офицерской юности. Это был когда он ещё лейтенантом служил на Дальнем Востоке. Валунский был тогда председателем крайисполкома.