***

— Через час прибудет его представитель, мы ещё раз обсудим все детали договора. А завтра уже сможем заключить между вами брак, — проговорил отец быстро.

Я вздохнула. Значит, всё же договор, детали, брак. И нет места моим чувствам. Ладно. Я

ведь смирилась, кажется. Запихнула просящийся наружу протест поглубже. Проглотила обиду.

— Я так рада за тебя! — вдруг воскликнула Лоя.

Я боковым зрением замечала, что она ёрзает на месте, но не обратила на это внимания. Теперь понятна причина. Моя маленькая, глупенькая сестрёнка.

Хели выглядела сконфуженно и бросала виноватые взгляды.

— Ты выйдешь замуж! Вы будете посещать приёмы, посещать выставки и театры. А свадьба? Мам, где будет церемония?

— Перестань, — одернула ее Хели.

Я закрыла глаза. Открыла.

— Мы уедем, Лоя. Уже завтра. Праздника не будет. Тебе разве не сказали мама с папой?

Улыбка сползла с лица сестры. Теперь я ощутила себя виноватой.

— Ой. Я не помню. Может, и упоминали.

— Мы говорили об этом, но без подробностей. Лоя, господину Эртону нужно уже завтра отправиться домой. Он живёт не здесь. Поэтому такая спешка с принятием решения.

— Я пойду собирать вещи, — предупредила я, прежде, чем уйти.

Но не успела скрыться в комнате, как меня окружили сестры. И мама пришла следом за ними. Все такие возбуждённые. Я не особо разделяла их радость. Но пока складывали вещи в чемоданы, они сумели заразить меня своим настроением.

Даже серьезная Хели улыбалась, постоянно приобнимая меня, дотрагиваясь. Я знала, что это одна из последних наших встреч. Неизвестно, когда в следующий раз я буду дома. Поэтому решила насладиться моментом и поддаться. Напевала вместе с ними песни, смеялась и шутила. Было легко и спокойно. А всё плохое пока затаилось где-то на фоне, на который я пока старалась не обращать внимание.

В такой атмосфере прошла половина дня. Папа на обеде не появился, и мы весело галдели за столом, что при нем делать категорически запрещалось. Даже мама, казалось, помолодела. Вела себя непринужденно, много смеялась, и постоянно смотрела на нас с любовью. Это было особенно приятно.

Тело ещё болело, но не настолько, чтобы мешать заниматься делами. Амису я почти не видела, да и мне сполна хватило ночных разговоров. Под конец обеда пришла Кати, ещё одна служанка, и передала просьбу папы, чтобы я сейчас же явилась в его кабинет. В приподнятом настроении, немного растрёпанная и разрумянившаяся после сборов, я отправилась к нему.

Мы почти закончили с одеждой, осталось лишь подготовить кое-какие книги, нитки и ткань для вышивания, да ещё некоторые мелочи. Я постучала в дверь и вошла в кабинет. Какого же было мое удивление, когда там я увидела папу, Коула и ещё одного мужчину, видимо, он занимался документами. Возможно, это был нотариус.

— Эми, проходи, — пригласил отец.

— Добрый день, — поприветствовала я всех присутствующих.

— Эми, здравствуйте, — произнес Коул, огибая стол и кресла, и направляясь ко мне.

Я подняла голову, чтобы заглянуть в глаза-ледышки. И почему я не вижу ничего пугающего? Сейчас, когда господин Эртон находился так близко, ночной разговор с Амисой казался сном. Руки коснулись теплые губы, вызвав странные чувства. Никак не привыкну к такому проявлению внимания.

Свободной рукой быстро поправила выбившиеся пряди, запоздало вспомнив, в каком виде предстала перед женихом. Я же не знала, что он прибудет сегодня.

— Эми, у господина Эртона немного изменились планы. Он уезжает сегодня ночью. Ты успела собрать вещи?

— Да, почти, — несмело ответила я, глядя то на отца, то на Коула.

Именно в этот момент я осознала всю реальность происходящего. Ещё чуть-чуть и я покину этот дом в сопровождении человека, которого совсем не знаю.

— Давайте займёмся оформлением документов, — деловито произнес мужчина, имя которого я не запомнила. А может его и не представляли?

От волнения мысли начали путаться. Папа и Коул обговаривали последние детали, а я ставила подписи там, где того требовал нотариус. Даже голова закружилась от волнения, и я мешком упала на свободный стул.

— Эми, вам нехорошо? — услышала сначала голос, а затем и увидела Коула, совсем близко, прямо передо мной.

— Это нервное. Голова закружилась, — ответила я тихо.