— Нет! Не-е-ет! — по безлюдной местности разнесся полный боли крик, оборвавшийся на высокой ноте приступом надрывного кашля. Из носа и рта Доктора потекла кровь, глаза закатились. Его полоска жизни в последний раз дернулась и посерела. Наложенные на него эффекты развеялись.

Он был мертв.

Тело с глухим стуком упало на бок.

Хотелось закричать, но по причине шока я не мог издать ни звука. Из моего горла вырвался только судорожный хрип. Я не хотел верить, что все это происходит наяву.

— Не тот, — сухо прокомментировала Иста, глядя, как убившая Дока субстанция втягивается обратно в емкость.

Когда ведьма приблизилась к застывшему у ближайшего обломка Фею, у меня внутри все сжалось.

Это конец.

Она убьет его, а потом и всех нас.

— Не надо! Зачем вы это делаете? — прошептал он, глядя на нее расширившимися от ужаса глазами.

Иста проигнорировала его, а полминуты спустя «джинн» получил еще одну жертву.

Меня душила злость на собственное бессилие. Думай! Из любой ситуации должен быть выход! Самое ужасное, что рядом с Феем сидела побледневшая от ужаса Кейри.

— Только не моя сестра, ты, тварь! — слова слетели с моих губ раньше, чем я успел подумать. — Кейри вам не подойдет, вы сказали маг, а она собирается качать баффера. Начните с меня, — добавил я уже спокойнее, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.

Строго говоря, меня тоже можно было назвать магом лишь с натяжкой — я собирался взять заклинателя, который специализировался на контролирующих умениях. Элементалистом должен был стать Фей.

— Уговорил, милок, — обернувшись, провидица улыбнулась мне жутковатой улыбкой, ворту у нее изрядно не хватало зубов.

Я невольно сглотнул.

— Митя! Нет! — закричала Кейри. Она так и не привыкла к моему нику. Ну что ж, пусть в ее памяти я навсегда останусь Дмитрием.

Сделав несколько шагов, старуха присела напротив меня. Я мог как следует ее рассмотреть, но взгляд то и дело опускался на стеклянный пузырек в ее руке. Значит, пришла и моя очередь узнать, что там — за последней чертой. Совру, если скажу, что мне не было страшно, но и прочувствовать всю глубину отчаянья я не успел — все происходило слишком быстро.

— От вашей отравы кто угодно откинется! Может, надо чем-то разбавить? — Терять все равно было нечего. Может, пока я тяну время, Неподвижность спадет и Кейри с остальными успеют убежать. Да только далеко ли они смогут уйти?

— Там суть! Не отрава, а величайшее благословение! А если кто-то недостоин того, чтобы его принять, так это не мои проблемы.

В мышеловке сегодня акция по раздаче бесплатного сыра? Боюсь предположить, что должно произойти с достойным. Может, я не того боюсь и лучше разделить участь Доктора и Фея? В своем мире мы уже умерли, это не так уж и страшно. Или это я себя успокаиваю, чувствуя, что меня начинает мелко трясти?

— Простите, а в какой части вашего чудесного предсказания говорится, что этим надо подышать?

— «И примет свою суть…»

— А э-э… суть случайно не могла испортиться? Она уже давно у вас в банке… того?

Словно в замедленной съемке, я наблюдал, как узловатые пальцы вытаскивают пробку. Я не хотел этого видеть и в то же время не мог отвести взгляд. Темная субстанция выплывала из пузырька нарочито медленно, закручиваясь тонкими струйками. Меня окутывал плотный мерцающий туман цвета мокрого асфальта. Спустя пару ударов сердца я уже не видел лица сидящей в шаге от меня Исты. Туман пах грозой и ароматическим маслом вроде того, что мама в том году привозила из отпуска.

Перед глазами промелькнуло сразу несколько системных сообщений, написанных незнакомыми буквами. И как я должен догадаться, что это значит?! С первого дня в Лирэлии мы понимали местную речь и письменность — при правильном переходе так и должно быть. Мы стали частью этого мира, он нас принял. Теперь-то что не так? Даже умереть нельзя спокойно!

Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что, хоть и надышался этого странного пара, пожаловаться могу разве что на головокружение и легкую слабость. Вместе с окружавшим туманом развеялась и наложенная на меня Неподвижность. Я попытался встать, но из-за резкого движения голова закружилась сильней, и мне пришлось сесть обратно. Я с трудом понимал, что происходит. Картинка перед глазами поплыла, а потом наступила темнота.

— Митя! Митя! Да очнись же ты!

Меня кто-то тряс. Открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Кейри. В ее широко распахнутых глазах блестели слезы.

— Как ты? — спросила она, едва я открыл глаза.

— Не митькай. Нормально. Где остальные?

— Все тут, ну, кроме… — девушка отвела глаза.

Я нашел взглядом Айкена и прижавшуюся к нему Лиею, Керала, подпиравшего спиной обломок стены. Все выглядели подавленными.

— Долго я так провалялся? Как вдохнул из этой бутылки, сразу голова закружилась.