— Рит, а Рит… — позвала подруга. — Ты чего вздыхаешь?

— Да так… ерунда, — отмахнулась я.

— Ну скажи, — пристала Галка, теребя меня за руку. — У тебя, что, роман с этим Азаровым?

Ну ты посмотри какие все проницательные!

— Конечно, — усмехнулась я, — фантастический! Нет, не роман, поэма-триллер в двух частях. Слышала про такой жанр? Трепета душевного — завались!

— Ну, Ритка… — обиделась она. — Сидишь тут, вздыхаешь, а почему, не говоришь! Я что, неделю тебя ждала, чтобы твои вздохи слушать?!

— Да всё хорошо, Галь, не обращай внимания, устала просто. Я вот думаю, Галка, как рождаются сплетни?

— Обыкновенно, — пожала плечами подруга. — Есть у нас такие люди, которым заняться нечем, вот они и развлекаются, придумывая про других всякие небылицы.

— Нет, Галь, никто ничего не придумывает. Просто неправильно истолковывают факты и делают неверные выводы. Например, в четверг, выходя с Олегом из дома, я столкнулась с двумя соседками. Ты бы видела их лица! По-моему, теперь уже весь квартал в курсе, что на мне клейма негде поставить. Нету свободного места! — развела я руками. — И ведь не оспоришь. Как это ещё в глазах общественности может выглядеть? Не успел один мужик съехать, как тут же другой нарисовался. Не говоря уже о периодически захаживающих знакомых. То ветеринар забредёт, то компьютерный гений, то ещё кто… А Бронштейн, бедолага, так и вовсе свихнулся, как только ко мне зачастил…

— Ой-ё, это что-то новенькое! И с каких это, интересно, пор тебя стало волновать общественное мнение? «Мона, ты провинциалка?!» — со смехом процитировала Галка. Фильм «Безымянная звезда» был не только моим любимым фильмом. — А я, знаешь, что сделаю, если ты будешь и дальше молча вздыхать и всё от меня скрывать? Усядусь на скамейке с соседками и буду вместе с ними «корзину» с твоим нижним бельём перетрясать! Вот только в город вернёмся, и начну! — пригрозила она шутливо. — О, я могу такого про тебя понарассказать! Закачаешься!

— Давай, хуже всё равно уже не будет, — улыбнулась я и откинулась на песок.

Небо раскинулась надо нами недосягаемым сияющим куполом. Облака, янтарные, отливающие немыслимыми оттенками, неторопливо скользили по нему, причудливо меняя очертания. Воздух, до солёной сладости пропитанный морем, солнцем, нагретым песком, цветочной пыльцой и стрекотнёй цикад…

Такая ж красота! А я в своей меланхолии даже оценить её не могу…

— Галь, ты лучше скажи, что там у тебя с переездом? — перевела я стрелки со своей персоны на неё. — Приняла наконец решение?

— Рит, ну не могу я так сходу настолько важные решения принимать… — помрачнела подруга.

— Ну зашибись! — я резко поднялась и возмущённо уставилась на неё. — А тебе не кажется, что о таком надо вообще на берегу договариваться?! До того, как соглашаешься выйти замуж?!

— Рит… ну не ругайся, дайте мне хоть немножко подумать…

— Окей. Два дня хватит?

— Так, Олег, сейчас быстро забрасываем зверей домой, переодеваемся и едем на работу. Надо было с вечера уехать, ведь знала же, что еле к полудню соберёмся, — недовольно проворчала я, въезжая на центральную улицу. — Или Сашку с Галкой не ждать. Всё равно они от нас безнадёжно отстали. Понятно, им-то спешить некуда. Хорошо, когда медовый месяц.

— А ты тоже замуж выйди, — услужливо предложил Олег, — и у тебя будет.

— Ага, в гробу! — хмыкнула я, подозревая, что в нынешней реинкарнации ничего подобного мне не светит. — Господи, откуда ж столько машин? В сезон уже просто не протолкнуться! Такими темпами мы и к вечеру до офиса не доберёмся!

Однако попасть туда сегодня мне вообще было не суждено. Я даже переодеться не успела, как позвонила Татка и, захлёбываясь слезами, попросила приехать.

— Наташ, что случилось? — перепугалась я. Подруга плакала редко, да и то большей частью в одиночку. Сейчас же у неё была самая настоящая истерика.

— Рита, пожалуйста! — задыхаясь от рыданий, выдавила она и, ничего не объясняя, бросила трубку.

— Господи… — пробормотала я и закричала: — Олег! У меня работа отменяется. Поедешь один — ты хотел с девчонками ещё раз поговорить. Даше я позвоню.

— А ты куда? — удивился приятель, обнаружив, что я как ошпаренная мечусь по прихожей, впопыхах не соображая, что взять с собой.

— У подруги что-то случилось. Она ничего не объяснила, но, кажется, что-то страшное… Боже, только бы не с детьми! Всё, Олежек, ключи в тумбочке, я побежала.

В пути я перебрала все варианты возможной беды и, заскочив в Наткин подъезд, неслась по лестнице уже накрученная до предела.

Дверь мне открыла Ксюша, а я мысленно поблагодарила Всевышнего, что девочка жива и здорова.

— А где Петька? — спросила с замиранием сердца, снимая обувь.

— На улице гуляет.

Хвала небесам!

— А папа?

— Уехал. Мама в своей комнате, — девочка махнула рукой вглубь квартиры.

Только сейчас я заметила, что у Ксюши покрасневшие глаза. Значит, тоже плакала. Неужели что-то с Таткиными родителями?.. Со свекровью у Наташки отношения не сложились, вряд ли она стала бы по ней так убиваться, а свёкра давно нет в живых. Остаются родители…