Потеряв терпение, страдалец поднялся и, не включая свет, шагнул в темноту. Немного постоял, давая глазам привыкнуть, а потом, предположив, что нарушитель спокойствия обосновался в гостевой спальне, подошёл к двери и постучал – молчок. Тогда он заглянул внутрь. В комнате никого не было. Кровать белела скомканным бельём, а распахнутая настежь оконная рама стучалась о цветочный горшок под порывами ветра, издавая тот самый стук, мешавший уснуть. Оглядев помещение и убедившись, что в нем действительно пусто, Сергей подошёл к окну и выглянул на улицу. В густом сумраке подробности терялись. Хотя, на миг почудилось, что в дальнем углу подле раскидистого клёна кто-то стоит. Неподвижная фигура словно приросла к стволу и на окрики не реагировала. Лишь мурашки, липкой волной пробежав по позвоночнику, опутали прочным кольцом затылок, чтобы больше не отпустить своих гибельных объятий. «Слишком поздно, слишком поздно…», – билось под темечком. Эти слова перед смертью повторял инструктор рукопашного боя, готовивший бойцов к спецоперациям в «горячих точках». Отряд случайно наткнулся на него, когда прочёсывал лес. За глаза его звали Петрович, в глаза не посмели бы – уважали очень. Теперь их герой распростёрт на земле, а по шее тонкой струйкой кровь из уха. Труп накрыли простынёй и увезли, объявив причиной смерти кровоизлияние в мозг.

Сергей очнулся на полу. В голове рождались и умирали вселенные, отзываясь в нервных окончаниях вспышками боли. Жёстко помассировав дрожащими пальцами специальные точки на лбу, он почувствовал маломальское облегчение и приказал себе встать. На ватных ногах добрёл до спальни. Увидев, что жены там нет, взял из прикроватной тумбочки пистолет, спустился вниз по лестнице и вышел из дома. Зрение благополучно восстановилось, отчего силуэт незнакомца отчётливо выделялся в темноте. «Буду стрелять», – предупредил Сергей, наведя оружие на цель. Ответа не последовало, а при ближайшем рассмотрении стало ясно – это Олег. Лицо его было бесстрастно, если не сказать бессмысленно. Пленник чьей-то преступной воли не отзывался на внешние раздражители. «Хорошо, что я ему вчера не всё выложил», – с облегчением подумал Сергей и, подойдя вплотную, сжал руками виски товарища в попытке прервать гипнотический сон. Усилия к успеху не привели. Тревога за жену не давала сосредоточиться и, обронив: «потерпи, я сейчас», тот ушёл на её поиски.

Хлопнула калитка. Навстречу неспешно шла Мария.

– Где ты ходишь? – голос сорвался от отчаянья. – Я чуть с умом не тронулся!

– Провожала нового «друга» до шлагбаума. У него там машина стояла… оказывается – грациозно поправляя причёску, ответила она.

– Как же тебе удалось?

– Сама не знаю. Проснулась среди ночи одна одинёшенька и захотела узнать, куда это подевался мой ненаглядный? Заметив открытую дверь в спальню Олега, решилась войти. Вижу: ты свешиваешься по пояс из окна. С горем пополам затащила тебя внутрь, тут с улицы до меня донеслись обрывки фраз. Я очень удивилась данному факту и, оставив тебя лежать, пошла узнать, кто же заявился к нам в столь неурочный час. То, что творилось у нас перед домом, мне не понравилось. Субъект неприятной наружности совершал таинственные манипуляции около лица нашего постояльца, а тот никак не защищался. Мои нервы, натянутые до предела, лопнули, не выдержав нагрузки. Мужичонка попался слабоватый – от каждого слова дёргался, как от удара бичом. Потом и вовсе загородился руками, будто его били. Утверждал, что якобы обманут и не собирается становиться инвалидом, тем более за те деньги, которые ему платят. Уверена, я смогла внушить ему мысль о необходимости прекращения ненужных посещений, и он поклялся не приближаться к нам на выстрел.

Сергей, обняв жену, сказал: «Идём, дорогой мой телепат, поможем Олегу прийти в себя, а то «слабоватый мужичонка» довёл уважаемого гражданина до кондиции, заставив подпирать собой деревья в нашем саду». С этим заданием женщина справилась быстро. Заложила кудрявую прядь ему за ухо и тихо, чтобы не испугать, шепнула: «Пора». Тот часто заморгал и с изумлением воззрился на пару.

– Может по пивку, – смеясь, предложил Сергей.

– Нет, уже поздно. Пойду-ка я, пожалуй, к себе в комнату. Второй этаж, кажется?

– Да, поднимешься и сразу направо, – напомнила Мария. – Приятных снов!

Супруги уселись в гостиной перед догорающим камином. От перенесённых волнений тяжёлым грузом навалилась усталость. Строить планы в таком состоянии было сложно, но и того, чего опасался Сергей, тоже не случилось. Ему не пришлось мучительно подбирать слова. Вопреки ожиданиям, жена взяла роль утешительницы на себя, подбодрив словами: «Не переживай, прорвёмся. Там – Инга, здесь – я, дальше внучка подрастёт, а вы с Иваном нас подстрахуете». Мужчина поразился самообладанию второй половины. Столько лет бок о бок не прибавили ему понимания специфики женского характера. Предполагая услышать в свой адрес обвинения в обрушившихся на семью бедах, он нежданно обретает опору в её лице. Ко всему прочему Мария призналась, что ей уже не так страшно, как на первых порах. Недаром бытует выражение: привычка – вторая натура.

– Интересно, человек, с которым я встречался в поле и наш пришелец одного поля ягоды? – спросил Сергей.

– Нет, тот был другой… более мягкий, более отзывчивый, но всех объединяет неприятие откровенных и искренних эмоций. Я почти физически ощущала, как они страдают от их проявлений и, несмотря на это, те, что чистокровные, лезут на рожон. Зачем? – Не понимаю.

Конец ознакомительного фрагмента.