Одиноко стоящего посреди открытой местности человека он засёк сразу – сказался давний опыт. Сердце остановилось, а затем от мощного толчка застучало с удвоенной частотой, что означало готовность нападать или убегать. Стремясь достичь равновесия, мужчина набрал в лёгкие воздуха и задержал дыхание. Мысль о побеге не рассматривалась. От вездесущей напасти не спрятаться, эти бестии отыщут повсюду. Начнут расшатывать устои, навязывать сомнительные ценности, как единственно верные. Здесь важно не оплошать и не подставиться под удар. «Кстати, наверняка уязвимые точки есть и у этих монстров», – лихорадочно соображал старый солдат, пытаясь выработать более или менее приемлемый план борьбы со злом.

Меж тем воин белого братства не подавал явных признаков агрессии. Руки его по-прежнему висели вдоль тела, но мнимое спокойствие не вызывало доверия. «Надо лишить его преимущества внезапного удара, – мелькнуло в мозгу. – Сделаю, как учили». Создавая образ тигра, он скрупулёзно прорисовал в уме обводы его гибкого мускулистого тела и скоро добрался до клыков: крупных, правильной формы, чуть желтоватых у основания. Хищная кошка могла внушить трепет кому угодно; деморализовать даже самого смелого противника и одержать над ним верх одним своим видом. Дина как с цепи сорвалась: зарычала, оскалила зубы и принялась нарезать круги по полю. «Фу!» – строго одёрнул её хозяин. Та опомнилась и потрусила параллельным курсом, периодически косясь в его сторону. Эксперимент удался на славу, во всяком случае, относительно собаки. Теперь оставалось ждать, когда к ней присоединится тот, кто в поле.

По мере приближения стали различимы резкие черты лица, обтянутые матовой кожей, а глаза вроде поблекли или это солнце затмило их блеск. То, что было дальше, повергло в изумление. Бледнолицый вытащил из нагрудного кармана носовой платок и поднял его над головой. Кусок ткани флагом зареял в руке, соперничая белизной со снегами Килиманджаро. «Чистой воды провокация. Я расслаблюсь, и всё будет кончено», – догадался Сергей, но хода не сбавил. Так и шёл, пока не наступил парламентёру на ногу, и, хотя грудь бурно вздымалась, происходящее больше походило на трагифарс.

Первым сориентировался незнакомец, пробормотав:

– Прошу прощения, я не хотел вас затруднять, но мне необходимо поговорить об очень значимых для нас обоих вещах.

– Поговорили уже, – вспылил несостоявшийся тигр, с раздражением отметив, как болезненно дёрнулась анемичная щека.

– Мы с вами не общались, верьте мне. Тот, кто приходил вчера… Словом, я не разделяю его убеждений.

– Каких убеждений? Душить людей змеями? И откуда вам знать о его похождениях, как не от него самого?

– Вы правы, но я ним не встречался. Нам не требуется поддерживать визуальный контакт, чтобы выяснить, чем занимается на данном этапе конкретная личность. Достаточно настроиться на нужный диапазон.

– То есть, как я правильно понял, кто угодно из «ваших» с легкостью перехватит наш разговор.

– Не перехватит. Правда в том, что я могу вносить шумовые помехи, искажающие электромагнитное поле, продуцируемое мозгом, и потом Инга надолго вывела его из строя.

– Интересно вы живёте, – в голосе Сергея Анатольевича звучал неприкрытый сарказм. – Кто-то вносит искажения, кто-то не вносит… Странно…

– Ничего странного. Я умею это делать, потому что сочетаю в себе признаки двух человеческих видов. Моей отличительной чертой (её я унаследовал от матери) является наличие эмоционального фона, создающего непреодолимое препятствие для чужеродного вторжения.

– Разве есть какие-то виды? Никогда о них не слышал.

Тот побледнел сильнее, чем представлялось возможным и, подняв узкие ладони к вискам, замер. Затем, словно очнувшись, произнёс наставительным тоном лектора: «Всё элементарно. Известные и неизвестные нам разновидности человека вымерли или ассимилировали друг друга. Осталось всего два: «гомо сапиенс эмоциональный» и «гомо сапиенс рациональный». Между ними огромная пропасть, но при археологических раскопках разницы не видно по той причине, что ткани нервной системы разлагаются без остатка, а отличие именно в них».

– Почему тогда группы людей, проживавшие в тесном соседстве, не смешались? – выпытывал дотошный слушатель, пристёгивая поводок к ошейнику собаки. – Они ведь вступали в отношения?

– Вступали… и примером тому моя семья. Но моё рождение – скорее исключение из правила. Похоже, природа блокирует появление потомства у антагонистов во избежание деградации. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать нас – детей «запретной» любви, а виной тому разница в продолжительности жизни.

Разумные особи, подверженные страстям живут меньше и болеют чаще, чем рассудочные и расчётливые; но «рациональным» тоже свойственны недостатки. Отсутствие стимулов не позволяет им создавать семьи. Они попросту не находят в этом смысла, что однозначно ведёт к вымиранию. Сегодня все их потуги направлены на привлечение в свой лагерь полукровок или устранение оных, как главных соперников по конкурентной борьбе. Очевидно, что сближение ветвей эволюционного древа началось, и венцом творения станут индивиды подобные вашей чудной дочери. Сочетая в себе качества непримиримых врагов, они произведут переворот в осознании неограниченности человеческих возможностей. Я бы посоветовал не уничтожать в себе чувства, но подчинять их разуму. Вы слишком часто отвлекаетесь на споры из-за амбиций. Если дальше так пойдёт, есть риск опоздать с переходом на следующий виток спирали, продолжив бег по кругу.

– Простите, не знаю вашего имени-отчества, – прервал его Сергей, удивлённый многословной тирадой. – Я, конечно, сострадаю глобальным проблемам населения; мои куда скромнее – мне бы близких защитить.

– Извините, что не представился раньше. Меня зовут Кирилл, и хочу заметить: эти, как вы выразились, глобальные проблемы, только на первый взгляд вас не касаются. На самом деле последние события ясно показали связь наших интересов. Ваша семья служит мостиком между противоборствующими сторонами конфликта. Именно в ней на протяжении нескольких поколений рождаются телепаты, в частности – Инга. Несмотря на то, что её дарование в настоящем подавляется материнским инстинктом, в будущем она сыграет немаловажную роль в развитии цивилизации.