Она улыбнулась.

— Господин Винтерхальтер, ну что Вы как маленький. Зачем мне Ваши документы. Оставьте их себе, на память. Вы ведь прекрасно поняли, о чем я говорила.

Он сглотнул.

— Да не бойтесь Вы, никто Вас убивать не собирается. Все прекрасно понимают — а если не все, то я разъясню — что Вы до этого не практиковались. Всё будет хорошо, обещаю Вам.

Эти слова его почему-то мало успокоили, но делать было нечего. Назад пути не было, да и идти туда, назад, не очень-то хотелось.

Только он встал, собравшись выйти, в комнату вошёл человек. Первое, что бросилось в глаза — длинные волосы цвета циан. После Иты Лоренс уже ничему не удивлялся.

Женщина бросила на вошедшего слегка удивлённый взгляд. Он, в свою очередь, поинтересовался, очаровательно при этом улыбнувшись и закинув назад назойливую прядь волос:

— У нас новенький?

— Да, скорее всего, — она перевела взгляд на Лоренса. — Это Эйи, мой заместитель (на этих словах тот картинно поклонился, совсем как Ита в переулке). Можете потом тоже пообщаться, Вам всё равно привыкать.

Лоренс кивнул.

Эйи прошёлся по комнате, глянул в сторону Иты.

— Что-то ты сегодня совсем плохо выглядишь.

— Да знаешь, вчера с этим ещё… в смысле, притащила его сюда, по переулкам шатался.

Лоренс кашлянул.

— Ты хоть иногда спишь?.. — спросил Эйи.

— Ха-ха, ну если совсем всё скучно, то сплю.

— Не понимаю я всё-таки людей…

— У-у-у, мало того, что сноб, так ещё и обзывается! Я же не как ты! Вот придёшь в следующий раз на чай с печеньками…

Эйи сделал очень жалобные глаза.

— Ну Ита, ну не вредничай! Ты же знаешь, что мне можно так говорить.

— Ну да, пользуешься положением, сверхчеловек несчастный.

— Ну не настолько же…

Женщина за столом выразительно кашлянула.

— Могу я идти? — спросила Ита.

— Да, вполне.

— Dank u[2].

Ита вышла, но Эйи не торопился. На его лице появилась какая-то очень многообещающая улыбка.

Он неторопливо подошёл к Лоренсу, и, казалось, собирался что-то сказать. Но в последний момент резко выхватил из кармана кожаной куртки чёрный предмет (оказавшийся пистолетом) и выстрелил в того в упор.

В комнате повисла тишина. И без того бледное лицо Лоренса стало ещё белее, а глаз немного задергался. Он, однако, поразился быстроте своей реакции.

Женщина встала из-за стола и бросила на Эйи яростный взгляд, означавший «с тобой мы позже поговорим».

Тот, однако, ничуть не смутился. Покручивая пистолет в руке, он подпрыгивающей неторопливой походкой вышел из комнаты, небрежно бросив в сторону Винтерхальтера: «Годитесь».

— Значит, никто меня убивать не собирается? — выдавил из себя Лоренс после продолжительной паузы.

— Да я сама не знаю, что на него нашло! Обычно он и пистолет-то в руки не берёт… Кхм. В общем, я хочу сказать, что это исключительный случай.

— А сколько у Вас ещё таких исключительных случаев?

— Господин Винтерхальтер. Вы немного забываетесь.

Лоренс смущённо замолчал.

А потом он сам не заметил, как выдал следующую фразу — так неожиданно для него она появилась:

— Я буду у вас работать. Вы хотели меня протестировать? Я готов.

Она смерила его взглядом.

— Вы, конечно, можете выбирать для себя время, но мой Вам совет — поешьте хорошо и отдохните, а потом уже возвращайтесь.

Лоренс кивнул и быстро вышел.

Когда они вышли на пустырь за городом, уже светили звёзды, на которые господин Винтерхальтер даже засмотрелся.

Начали с простого. Она атаковала лёгкими приёмами, он защищался. Затем задача усложнилась — он должен был не только защититься, но и отразить. Вначале вроде бы получалось неплохо, но дальше простых вещей не шло.

Тогда она решила применить метод, который с другими срабатывает на ура. Она начала диалог, который впоследствии был призван скоординировать действия со словами; диалог напоминал своеобразную амплификацию[3], как правило, в негативную сторону. В конце человек обычно выходил из себя и уже плохо контролировал свои действия.

Результат превзошёл ожидания. Деревья вокруг пустыря были сломаны. Посередине зияла глубокая воронка. Лоренс не чувствовал под собой ног, и дышал часто, как собака.