— Но Вас он, как я понимаю, выносит.

— Удивительно, но да. К чему ты это ведёшь? Думаешь, ты исключение, и он на тебя не кинется?

— Не думаю. Предполагаю.

— Что ты задумал?

Эйи немного помедлил, а после ответил:

— Исправить Вашу ошибку.

Она посмотрела куда-то в сторону, затем вздохнула.

— Боюсь, ты слишком много на себя берёшь. Ты, возможно, считаешь это своим долгом, — она заглянула Эйи в глаза, тот отвёл взгляд, — но не стоит. Не строй надежд. Ты не знаешь… Хотя, это поправимо. Можем взглянуть на него. Ты… в состоянии?

— Не волнуйтесь, — он усмехнулся, — я уже вчера провалялся в обмороке по этому поводу; спасибо Ларри и его медицинским курсам.

«Ларри?..» — подумала она, а вслух сказала:

— Что ж, можем пойти хоть сейчас.

Они вошли в подвальное помещение. У кирпичной стены находилось что-то вроде капсулы; подойдя поближе, можно было увидеть в ней человека, в белой накидке, руки и ноги пристёгнуты, выражение лица отсутствующее.

— Он сейчас находится в подобии анабиоза, — пояснила она.

— Могу я посмотреть поближе?

— Пожалуйста.

Эйи подошёл к капсуле, заглянул человеку в лицо и вздрогнул. Удивительно знакомые черты, разве что брови шире, надбровные дуги выступают чуть больше, и скулы очерчены, будто у статуи.

— Да, не удивляйся, — усмехнулась она, — я тогда решила особо не фантазировать. Это с тобой вышел креатив, и знаешь, так даже лучше.

— Скажите… возможно его на время вывести из анабиоза?

— Да, но он будет сильно страдать, и не знаю, что может выкинуть.

— Попробуйте, пожалуйста. Мне нужно проверить…

— Как скажешь.

Очнувшись, человек сильно дёрнулся; его зрачки моментально задвигались, лицо нервно подрагивало. Прядь чёрных волос упала на лицо; он её прикусил.

Эйи сделал глубокий вдох. Затем подошёл так, чтобы человек его видел, и заглянул тому в глаза. Кроме пустоты и жажды в них ничего не было; в первую секунду зрачки Глена сузились, казалось, он сейчас кинется на Эйи, а точнее, попытается. Тот, однако, не позволил себе паниковать; он пытался установить контакт с сознанием человека, но, казалось, было не с чем. Задача была сложная; он задумался.

— Ого, — сказала она, — он до сих пор не попытался на тебя кинуться.

— А должен был?..

— Не смеши меня… Я ведь тебе объясняла.

— И какая на то может быть причина?

— Не знаю. Возможно, у него на тебя сходная реакция, что и на меня; а может он просто устал. Хотя в последнем сомневаюсь.

— Мне не удалось почувствовать его сознание…

— Нет у него никакого сознания. А если и есть, то где-то очень далеко.

После недолгого раздумья Эйи спросил:

— Вы говорили, ему музыка нравится?

Она приложила руку к лицу.

— И охота тебе с ним экспериментировать…

— А Вам охота? — парировал Эйи. — Я хотя бы помочь ему хочу. Мне нужно понять, есть ли у него шанс. Если есть, я уже примерно представляю, что можно сделать.

— И откуда же у тебя такие представления?

Эйи не ответил.

— Думаю, его можно пока вернуть в прежнее состояние. Он не сможет долго удерживать на мне концентрацию. А я пока подумаю, что могу ему сыграть; да я, к тому же, давно не практиковался, в связи с последними-то событиями… Нужно будет вспомнить.

— Очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

***

На следующий день, с утра, Эйи сел за пианино. Нужно было — он чувствовал — восстановить навык до состояния идеала: тот человек чрезвычайно восприимчив, любая заминка, любое отклонение могут прервать концентрацию, которую потом будет сложно восстановить. В том, что она будет достигнута, он, почему-то, практически не сомневался.

В комнате, помимо Эйи, находился Лоренс — ему было интересно послушать. Ветер слегка колыхал белые занавески; в целом помещение было очень светлое, хоть и небольшое; единственным чёрным предметом было пианино.

Эйи играл своё любимое — Лунную сонату; ветер задувал будто бы в такт музыке. Лоренс облокотился о стену, заслушавшись игрой; на некоторых моментах Эйи даже казалось, что можно закрыть глаза, однако он этого не делал — рановато.

Внезапно за дверью послышался какой-то шорох. Эйи не прекращал игру; Лоренс слегка насторожился. Затем дверь медленно приоткрылась и в помещение вошёл — точнее, вкрался — Глен. Его глаза были прикованы к играющему. При взгляде на Лоренса его внимание внезапно переключилось; зрачки снова сузились, в них стали отражаться диковатые отблески. Эйи среагировал мгновенно: